Конец света по Джону Ноймайеру

Зрители особенно ждали последнюю работу хореографа. Премьера "Павильона" состоялась этим летом, и вне стен Гамбургской государственной оперы постановку еще никто не видел. Закончится же фестиваль большим гала–концертом в понедельник.
Эпитеты

Обычный газетный язык, избитый и затертый повторами, отказывается производить эпитеты, которые описывали бы личность и творчество Ноймайера. Знаменитый? Да, действительно, без него невозможно представить себе современный балет.

За 30 лет работы с гамбургской труппой хореограф создал больше сотни разнообразных и поразительно живых работ.

Его идеями, его хореографией пользуются многие, часто забывая указать подлинное авторство того или иного куска (это относится и к некоторым российским крупным, а вернее крупно распиаренным хореографам). Но можно ли назвать знаменитым живого классика?

Ноймайер — современный? Да, конечно, и такой же актуальный, как мировая война или конец света. Разве сегодня не актуален балет "Весна священная" на музыку Игоря Стравинского, в котором великий композитор предчувствовал всемирную бойню 1914–1918 годов?

Творение вызвало скандал в Париже 1913 года. Казалось бы, теперешнюю публику уже ничем не удивишь, но минималистская интерпретация Ноймайером эпического произведения о бесчеловечности вызывает шок. Наверное, своей человечностью. Мало кому из творцов, живущих в наше скудное на сочувствие время, удалось бы так точно, тонко и остро передать эмоциональную реальность, в каждый свой момент чреватую холокостом.

Балет — сочетание музыки, моментально действующей на наше восприятие, и сценического движения, которое нуждается в своеобразном мысленном переводе и потому сразу же от музыки отстает.
Поэтому крайне амбициозной кажется задача балета "Вацлав" до минимума сократить дистанцию между звуком и изображением. Замысел такого спонтанного соединения принадлежит великому Нижинскому, в честь которого и назван балет.

Посвящением Вацлаву Нижинскому является и "Павильон Армиды" — история "божьего клоуна", который живет в мире воспоминаний и грез. Невозможно забыть горящий взгляд Отто Бубеничека, который выходит к нам, зрителям, пронзив несколько параллельных миров.

Момент живого искусства длится вечно: демиург Ноймайер полностью погружает тебя то в одну реальность, то в другую, чтобы вытащить потом на берег неумолимой, но, кажется, ласковой рукой.

Мог ли он оставить вас там, на той стороне? Запросто — как Дягилев в свое время оставил Нижинского.