00:0008 февраля 201000:00
34просмотров
00:0008 февраля 2010
Как вы оцениваете деятельность в области государственного регулирования алкогольной промышленности?
— Традиционно после новогодних праздников ситуация в алкогольной отрасли
теряет стабильность и становится абсолютно непонятной и труднопрогнозируемой. И
так происходит все последние 10 лет. С одной стороны, государство наконец
разработало некую концепцию и создало единый контролирующий орган, но с
другой — пока неизвестно, насколько быстро и эффективно он будет
работать.
Хотя уже есть положительные шаги на пути регулирования отрасли, в частности
фиксирование на государственном уровне минимальной цены на водку, то есть
ужесточение требований к легальности производителя.
Надо понимать, что в кризис производство алкоголя действительно сократилось,
но при этом потребление осталось на прежнем уровне, а значит, выросла доля
нелегальной продукции. Известно, что в 2008 году объем легального
производства в России составил 123 млн дал, в 2009–м — 112 млн дал, но при
этом каждый год в рознице продается и, соответственно, потребляется 180 млн дал.
Таким образом, в 2009 году доля нелегальной продукции достигла своего
максимума.
По моим данным, в результате введения минимальной цены на водку у 70
заводов–производителей на юге России были отозваны лицензии. Я надеюсь, что
эта борьба с нелегальными производителями будет последовательной и успешной.
Есть уже информация и от розничной торговли, что продажа нелегальной
продукции сократилась в разы. На практике это означает, что потребители перешли
на более качественную, лицензированную продукцию.
Такой объем контрафакта — это следствие кризиса?
— Нет, это следствие полного отсутствия контроля над производством и
реализацией продукции. Ведь как только была упразднена система акцизных складов,
пропало то связующее звено между производителем и оптовиком, которое
контролировалось налоговой инспекцией. Конечно, многие недобросовестные
производители этим воспользовались, чтобы нарастить свои объемы. Поэтому
проводимые сегодня проверки приводят и к остановкам заводов, и даже к заведению
уголовных дел.
Как изменилась ваша доля на рынке после ухода некоторых конкурентов?
— Наша доля в Петербурге значительно выросла за последний год и сегодня
составляет 25% рынка ликеро–водочных изделий. Этого мы достигли прежде всего
благодаря развитию наших брендов. Поэтому усиление позиций "Ладоги" я не
стал бы связывать с ослаблением наших конкурентов. Хотя, на мой взгляд, они
действительно совершили ошибки, которые и привели в итоге к известному
результату.
Так, например, "Веда" всегда была нацелена на завоевание доли рынка, и
достижение этих объемных показателей явно превалировало над эффективностью
бизнеса. Скорее всего, стратегия была нацелена на дальнейшую продажу активов, в
то время как наша стратегия — высокая доходность бизнеса и получение
максимальной прибыли.
У "Ливиза" другая проблема. В связи с тем что на его мощностях разливался
"Русский стандарт", руководство "Ливиза" совершенно не занималось продвижением
собственной продукции. Считалось достаточным, что это петербургский завод с
многолетней историей, значит, потребители его продукции как были, так и
останутся. Но вышло иначе: потребитель распробовал продукцию других
производителей, а затем "Русский стандарт" свернул свой заказ, в результате чего
положение "Ливиза" сильно пошатнулось. Сегодня у них продолжает работать завод в
Красном Селе, но далеко не в тех объемах, что 5–6 лет назад.
В итоге на Северо–Западе реально осталось только два предприятия — мы и
"Русский стандарт". Но они работают исключительно в премиальном сегменте и
преимущественно на экспорт.
Каково сегодня финансовое положение компании? Как на вас отразился
кризис?
— Мы предвидели кризис и заранее готовились к нему. Соответственно, в
2008 году мы вышли абсолютно из всех наших непрофильных активов, чтобы
сконцентрироваться на основном — алкогольном направлении. При этом мы
создали финансовый резерв, переведя свободные средства в валютные активы за
рубежом.
Эти действия, в частности, позволили нам пережить кризис без серьезных
потрясений: по итогам 2009 года объем производства ликеро–водочных изделий
практически не изменился по сравнению с 2008 годом и составил около 2 млн
дал. Кроме того, мы произвели более 650 тыс. дал коньяка и более 120 тыс. дал
вина. С учетом импорта наша выручка за 2009 год составила 6,5 млрд рублей.
При этом у нас нет проблем с получением кредитов и кредиторами. В конце
2009 года долговая нагрузка компании была 0,3–0,4 EBITDA.
Правда, надо понимать, что в прошедшем году все подорожало. Во–первых,
банковские кредиты. Во–вторых, мы очень много вкладывались в маркетинг. В
результате всего этого рентабельность нашего бизнеса в 2009 году упала
примерно в 1,5 раза.
При этом я полагаю, что кризис еще не закончился. Деньги в стране есть, но
проблема в том, что все боятся их инвестировать.
А вы инвестируете?
— Да, мы продолжаем активно развивать наш бизнес. Так, в декабре мы завершили
сделку по приобретению водочного бренда "Императорская коллекция" (так
называемая серия Фаберже).
Как известно, покупки надо делать в кризис, чтобы к тому моменту, когда рынок
восстановится, у нас уже все было готово.
При этом мы готовы прикладывать усилия, чтобы развивать бренд не только на
экспорт, но и на внутреннем рынке, и в ближайшие 2 года мы планируем увеличить
продажи "Коллекции" в 3–4 раза. И это даже не потребует от нас инвестиций в
расширение производства: мы спокойно можем увеличить наши мощности до 4,5–5 млн
дал.
Покупка этого бренда позволит нам выйти в суперпремиальную нишу, где мы не
были представлены. Эксклюзивный сегмент — интересный и доходный. Интересно,
что в кризис он совсем не упал. Тот, кто пил Chivas Regal и Johnnie Walker, не
откажутся от него, а потребитель Baileys не перейдет на какой–нибудь ликер
"Бисквит".
При этом мы практически перестали работать в "народном" сегменте, потому что
устали бороться с контрафактной продукцией. Но с нового года продажи в этом
сегменте стали расти.
Мы инвестируем и в другие, новые продукты. Хоть нас и критиковали некоторые
специалисты, но в прошлом году мы запустили новую линейку ликеров под брендом
LOVE STORY. И пока довольны результатами.
Далее мы намерены укрепить наши позиции в сегменте винной продукции. Мы уже 5
лет импортируем вино из Франции, Италии и Испании, а теперь ведем переговоры по
покупке там виноградников, чтобы иметь свое производство. Причем во всех трех
странах. Все–таки мы компания, которая тяготеет к производственным процессам, и
хотим контролировать весь процесс производства вина, чтобы быть застрахованными
от случайностей.
Сегодня на импорт вина приходится не более 10% нашего оборота, но год от года
этот показатель удваивается. Мы будет продолжать инвестировать в этот сегмент и
дальше, в том числе потому, что предвидим движение антиалкогольной кампании
государства в этом направлении.
Кстати, как вы оцениваете эту кампанию? Не опасаетесь ли вы, что она
приведет к падению потребления, а значит, и продаж водки?
— Главное достоинство этой концепции — ее наличие. Мы, как и все
легальные производители алкоголя, поддерживаем ее, поскольку считаем, что ее
реализация позволит сократить долю контрафактной продукции. Интересно, что у нас
в стране всего 10–11 компаний обеспечивают 80% акцизных поступлений в бюджет.
При этом производством водки занимаются более 200 заводов, и половина из 18 л
алкоголя на душу населения в России приходится на нелегальную продукцию.
Мы понимаем, что люди пить все равно будут. Главное — чтобы они
потребляли качественную продукцию. Стоит также отметить, что за последние
20 лет крепкого алкоголя больше пить не стали, рост потребления произошел
только за счет некачественного вина, пива и разнообразных коктейлей.
Вы признаете наличие войны между производителями пива и водки?
— Я считаю, что у каждого спиртного напитка свое время и место для
употребления. Я сам люблю хорошее пиво, хотя пью его крайне редко.
Тем не менее остается фактом, что из 18 л алкоголя на душу населения в год
треть приходится на пиво. Это означает, что гораздо больше стала пить молодежь.
А ее было бы правильно заинтересовать чем–то другим, кроме алкоголя, —
ведь это будущее страны.
Легальные производители в этом заинтересованы. Я, например, поддерживаю
ограничение продажи алкоголя ночью, установление минимальной цены. И жалею, что
так и не был принят запрет на продажу крепкого алкоголя несовершеннолетним без
предъявления документов, удостоверяющих личность. По–моему, это была бы
хорошая норма. Ведь алкоголь — очень серьезная вещь.
Мы хотели уйти из "народного сегмента", устав бороться с контрафактом.
Но с этого года продажи вдруг выросли.
Вениамин Грабар
Родился в 1966 г. в Ленинграде.
С 1996 по 1998 г. — генеральный директор ЗАО "Русский
водочный дом "Росалко Нева".
1998–2000 гг. — помощник первого вице–губернатора, председателя
комитета экономического развития.
Вениамин Грабар, президент и совладелец группы "Ладога", отказавшись от
непрофильных проектов, углубился в расширение алкогольной линейки.
фото: trend / денис вышинский