Все равно пить не перестанут

— Традиционно после новогодних праздников ситуация в алкогольной отрасли теряет стабильность и становится абсолютно непонятной и труднопрогнозируемой. И так происходит все последние 10 лет. С одной стороны, государство наконец разработало некую концепцию и создало единый контролирующий орган, но с другой — пока неизвестно, насколько быстро и эффективно он будет работать.

Хотя уже есть положительные шаги на пути регулирования отрасли, в частности фиксирование на государственном уровне минимальной цены на водку, то есть ужесточение требований к легальности производителя.

Надо понимать, что в кризис производство алкоголя действительно сократилось, но при этом потребление осталось на прежнем уровне, а значит, выросла доля нелегальной продукции. Известно, что в 2008 году объем легального производства в России составил 123 млн дал, в 2009–м — 112 млн дал, но при этом каждый год в рознице продается и, соответственно, потребляется 180 млн дал. Таким образом, в 2009 году доля нелегальной продукции достигла своего максимума.

По моим данным, в результате введения минимальной цены на водку у 70 заводов–производителей на юге России были отозваны лицензии. Я надеюсь, что эта борьба с нелегальными производителями будет последовательной и успешной.

Есть уже информация и от розничной торговли, что продажа нелегальной продукции сократилась в разы. На практике это означает, что потребители перешли на более качественную, лицензированную продукцию.

Такой объем контрафакта — это следствие кризиса?

— Нет, это следствие полного отсутствия контроля над производством и реализацией продукции. Ведь как только была упразднена система акцизных складов, пропало то связующее звено между производителем и оптовиком, которое контролировалось налоговой инспекцией. Конечно, многие недобросовестные производители этим воспользовались, чтобы нарастить свои объемы. Поэтому проводимые сегодня проверки приводят и к остановкам заводов, и даже к заведению уголовных дел.

Как изменилась ваша доля на рынке после ухода некоторых конкурентов?

— Наша доля в Петербурге значительно выросла за последний год и сегодня составляет 25% рынка ликеро–водочных изделий. Этого мы достигли прежде всего благодаря развитию наших брендов. Поэтому усиление позиций "Ладоги" я не стал бы связывать с ослаблением наших конкурентов. Хотя, на мой взгляд, они действительно совершили ошибки, которые и привели в итоге к известному результату.

Так, например, "Веда" всегда была нацелена на завоевание доли рынка, и достижение этих объемных показателей явно превалировало над эффективностью бизнеса. Скорее всего, стратегия была нацелена на дальнейшую продажу активов, в то время как наша стратегия — высокая доходность бизнеса и получение максимальной прибыли.

У "Ливиза" другая проблема. В связи с тем что на его мощностях разливался "Русский стандарт", руководство "Ливиза" совершенно не занималось продвижением собственной продукции. Считалось достаточным, что это петербургский завод с многолетней историей, значит, потребители его продукции как были, так и останутся. Но вышло иначе: потребитель распробовал продукцию других производителей, а затем "Русский стандарт" свернул свой заказ, в результате чего положение "Ливиза" сильно пошатнулось. Сегодня у них продолжает работать завод в Красном Селе, но далеко не в тех объемах, что 5–6 лет назад.

В итоге на Северо–Западе реально осталось только два предприятия — мы и "Русский стандарт". Но они работают исключительно в премиальном сегменте и преимущественно на экспорт.

Каково сегодня финансовое положение компании? Как на вас отразился кризис?

— Мы предвидели кризис и заранее готовились к нему. Соответственно, в 2008 году мы вышли абсолютно из всех наших непрофильных активов, чтобы сконцентрироваться на основном — алкогольном направлении. При этом мы создали финансовый резерв, переведя свободные средства в валютные активы за рубежом.

Эти действия, в частности, позволили нам пережить кризис без серьезных потрясений: по итогам 2009 года объем производства ликеро–водочных изделий практически не изменился по сравнению с 2008 годом и составил около 2 млн дал. Кроме того, мы произвели более 650 тыс. дал коньяка и более 120 тыс. дал вина. С учетом импорта наша выручка за 2009 год составила 6,5 млрд рублей. При этом у нас нет проблем с получением кредитов и кредиторами. В конце 2009 года долговая нагрузка компании была 0,3–0,4 EBITDA.

Правда, надо понимать, что в прошедшем году все подорожало. Во–первых, банковские кредиты. Во–вторых, мы очень много вкладывались в маркетинг. В результате всего этого рентабельность нашего бизнеса в 2009 году упала примерно в 1,5 раза.

При этом я полагаю, что кризис еще не закончился. Деньги в стране есть, но проблема в том, что все боятся их инвестировать.

А вы инвестируете?

— Да, мы продолжаем активно развивать наш бизнес. Так, в декабре мы завершили сделку по приобретению водочного бренда "Императорская коллекция" (так называемая серия Фаберже).

Как известно, покупки надо делать в кризис, чтобы к тому моменту, когда рынок восстановится, у нас уже все было готово.

При этом мы готовы прикладывать усилия, чтобы развивать бренд не только на экспорт, но и на внутреннем рынке, и в ближайшие 2 года мы планируем увеличить продажи "Коллекции" в 3–4 раза. И это даже не потребует от нас инвестиций в расширение производства: мы спокойно можем увеличить наши мощности до 4,5–5 млн дал.

Покупка этого бренда позволит нам выйти в суперпремиальную нишу, где мы не были представлены. Эксклюзивный сегмент — интересный и доходный. Интересно, что в кризис он совсем не упал. Тот, кто пил Chivas Regal и Johnnie Walker, не откажутся от него, а потребитель Baileys не перейдет на какой–нибудь ликер "Бисквит".

При этом мы практически перестали работать в "народном" сегменте, потому что устали бороться с контрафактной продукцией. Но с нового года продажи в этом сегменте стали расти.

Мы инвестируем и в другие, новые продукты. Хоть нас и критиковали некоторые специалисты, но в прошлом году мы запустили новую линейку ликеров под брендом LOVE STORY. И пока довольны результатами.

Далее мы намерены укрепить наши позиции в сегменте винной продукции. Мы уже 5 лет импортируем вино из Франции, Италии и Испании, а теперь ведем переговоры по покупке там виноградников, чтобы иметь свое производство. Причем во всех трех странах. Все–таки мы компания, которая тяготеет к производственным процессам, и хотим контролировать весь процесс производства вина, чтобы быть застрахованными от случайностей.

Сегодня на импорт вина приходится не более 10% нашего оборота, но год от года этот показатель удваивается. Мы будет продолжать инвестировать в этот сегмент и дальше, в том числе потому, что предвидим движение антиалкогольной кампании государства в этом направлении.

Кстати, как вы оцениваете эту кампанию? Не опасаетесь ли вы, что она приведет к падению потребления, а значит, и продаж водки?

— Главное достоинство этой концепции — ее наличие. Мы, как и все легальные производители алкоголя, поддерживаем ее, поскольку считаем, что ее реализация позволит сократить долю контрафактной продукции. Интересно, что у нас в стране всего 10–11 компаний обеспечивают 80% акцизных поступлений в бюджет. При этом производством водки занимаются более 200 заводов, и половина из 18 л алкоголя на душу населения в России приходится на нелегальную продукцию.

Мы понимаем, что люди пить все равно будут. Главное — чтобы они потребляли качественную продукцию. Стоит также отметить, что за последние 20 лет крепкого алкоголя больше пить не стали, рост потребления произошел только за счет некачественного вина, пива и разнообразных коктейлей.

Вы признаете наличие войны между производителями пива и водки?

— Я считаю, что у каждого спиртного напитка свое время и место для употребления. Я сам люблю хорошее пиво, хотя пью его крайне редко.

Тем не менее остается фактом, что из 18 л алкоголя на душу населения в год треть приходится на пиво. Это означает, что гораздо больше стала пить молодежь. А ее было бы правильно заинтересовать чем–то другим, кроме алкоголя, — ведь это будущее страны.

Легальные производители в этом заинтересованы. Я, например, поддерживаю ограничение продажи алкоголя ночью, установление минимальной цены. И жалею, что так и не был принят запрет на продажу крепкого алкоголя несовершеннолетним без предъявления документов, удостоверяющих личность. По–моему, это была бы хорошая норма. Ведь алкоголь — очень серьезная вещь.

Мы хотели уйти из "народного сегмента", устав бороться с контрафактом. Но с этого года продажи вдруг выросли.

Вениамин Грабар

Родился в 1966 г. в Ленинграде.

С 1996 по 1998 г. — генеральный директор ЗАО "Русский водочный дом "Росалко Нева".

1998–2000 гг. — помощник первого вице–губернатора, председателя комитета экономического развития.

Вениамин Грабар, президент и совладелец группы "Ладога", отказавшись от непрофильных проектов, углубился в расширение алкогольной линейки.

фото: trend / денис вышинский