Тонкие чувства

Беспокоиться есть отчего. Несмотря на высокие цены на нефть и оптимизм по поводу роста ВВП, производительность труда, как, впрочем, и доходы населения, остаются в России стабильно низкими. А ведь в ближайших планах правительства — новый рост тарифов на услуги естественных монополий. Прибавьте к этому нервирующие элиту картинки греческих бунтов.

"Сохранить социальную стабильность, политическую стабильность, показать гражданам, что мы делаем все для того, чтобы поддержать их уровень дохода, крайне важно! — заявил недавно Путин. — Потому что другая ситуация ведет к тому, что мы сейчас в Греции видим. Нестабильность… резко ограничивает возможность проведения здоровой экономической политики. И здесь тоже нужно своевременные меры принимать. И чувствовать это тонко".

Премьеру нелегко. Ведь как можно тонко чувствовать сигналы снизу, если они практически не проходят через ватное одеяло парламентского большинства. Партхозактив готов проштамповать любое указание сверху и задавить любую инициативу с любой другой стороны. Неудивительно, что проблему обратной связи Путину приходится решать в ручном режиме, пригласив, например, в Михайловский театр Юрия Шевчука.

Конечно, не стоит ожидать, что осторожное зондирование общественных настроений, предпринятое премьером, принесло результаты. Его слова о том, что в отношении оппозиционных митингов нужно действовать "по уму", не помешали властям разогнать прошедшие 31 мая выступления. Вряд ли премьер всерьез ожидал критики от тщательно профильтрованных чиновников из Федерации независимых профсоюзов. Самым смелым из того, что предложил ее лидер Михаил Шмаков, было страхование от безработицы, и Путин сразу же забраковал идею: нет денег. Активисты правящей партии и вовсе пришли на встречу с премьером не критиковать, а конспектировать директивы.

Возможно, красные флаги над Парфеноном напоминают некоторым выпускникам Ленинградского госуниверситета о январе 1905 года, когда "Собрание русских фабрично–заводских рабочих" потребовало от дирекции Путиловского завода вернуть на завод четверых уволенных рабочих. Прошло совсем немного времени, и в их резолюции появились слова: "Нам нужна политическая свобода, нам нужна свобода стачек, союзов и собраний".