Премьер-министр Литвы: "Мы не похожи на грабителей"

"ДП": Господин Кубилюс, как вам удалось за последние 2 года привлечь в страну столько иностранных инвестиций?

Андрюс Кубилюс: Я всегда: и когда еще первый раз был премьер–министром в 2000 году и когда потом был в оппозиции, — говорил о том, что конкурентоспособной экономикой для Литвы может быть только экономика знаний, основанная на хай–теке, кластерах, университетах и т.п. Для нас очень быстро стало ясно, что продвижение в этом направлении сильно зависит от того, сумеем ли мы привлечь иностранные компании и опыт других стран. Скажем, опыт Ирландии, которой в 1980–е годы удалось из страны сельского хозяйства превратиться в страну экономики знаний. И опыт этой страны показывает, что иностранные инвестиции не сидишь и как–то привлекаешь, а охотишься за ними. Что мы и стали делать.

В 2009 году, когда страна была в глубокой рецессии, по большому счету было не до охоты. Мы только тем и занимались, что ходили в парламент с новыми бюджетными сокращениями и предложениями увеличить налоги. Но уже в конце года мы начали ездить по большим экономическим столицам: в Нью–Йорк, Вашингтон, Калифорнию, Лос–Анджелес — и делать там очень простую работу: ходить от одной компании к другой (я ходил сам лично), встречаться с боссами и показывать им, насколько хороший бизнес они могут сделать в Литве. Я вместе с министрами, как сейлз–менеджеры, с помощью привлекательной статистики продавал им Литву. Такое персональное вовлечение в работу с потенциальными инвесторами и помогло. В Литве же мы организовали те институции, которые должны заботиться об инвесторах. Когда они приезжают сюда со своими командами, наши агенты прокладывают для них ковры через все коридоры бюрократии.
.
"ДП": Как вы думаете, почему России не удается модернизировать свою экономику?

Андрюс Кубилюс: Я могу лишь повторить то, что лет шесть назад слышал от Егора Гайдара: экономика России модернизируется только тогда, когда цена на нефть упадет ниже $30 за баррель. Мы модернизируемся, когда попадаем в глубокий экономический кризис. Тогда ясно становится, что альтернатив нет. Структура нашей экономики сильно отличается не только от российской, но от центральноевропейских. Мы не сможем конкурировать с Центральной Европой в тяжелой промышленности. Мы можем конкурировать только в экономике знаний и в экономике услуг, используя то преимущество, что находимся в одном регионе со скандинавскими странами и имеем доступ к их инновационному потенциалу.

В 2009 году мы провели серьезную реформу в наших университетах: создали условия, которые заставляют их конкурировать между собой за лучших студентов, за государственные деньги. Затем этим университетам дали возможность использовать большие европейские деньги: до 10% тех денег, которые мы получаем от Европейского союза, мы направляем на большие проекты в наши самые сильные вузы в Вильнюсе и Каунасе и создаем вокруг них кластеры для привлечения международных хай–тек–компаний. Поэтому к нам пришел Barclays, потом Western Union. Приходит IBM, чтобы создать тут один из мировых исследовательских центров.

"ДП": Когда Литва погрузилась в кризис, со стороны многих экспертов звучали советы, которыми вы не воспользовались. В частности, накачивать экономику деньгами. Вы шли своим путем и в итоге выиграли. Почему не слушали?

Андрюс Кубилюс: У нас не было никакой возможности качать деньги в экономику, как это делали в США или Германии. У нас не было резервов, которые были у Эстонии. Это во–первых. Во–вторых, у нас валюта связана с евро — играть в девальвацию, как это делали наши соседи поляки, мы не могли. До кризиса во всех трех балтийских странах очень ясно виделся перегрев экономик. И поэтому лопнули очень громко и падали глубоко все три балтийские страны. В 2009 году валовый продукт и в Эстонии, и в Латвии, и в Литве сократился примерно на 15%. Это падение сразу же жестко проявилось на госдоходах.

Стало ясно, что нас ждет большой дефицит. А большой дефицит мы не могли держать, потому что финансируем его займами на международных рынках. Тогда мы должны были доказывать международным рынкам, что справимся с ситуацией. Это можно было сделать единственным способом — с помощью внутренней девальвации (через зарплаты, пенсии и т. п.). Вот и вся модель. Это было трудно сделать. Трудно было и людям у себя, и экспертам в мире доказать, что мы поступаем правильно. Сейчас уже легче, потому что и в Британии, и в Германии, и особенно на юге Европы делают то, что мы делали у себя 2 года назад. И сейчас у нас спрашивают: а как вам удалось без больших социальных взрывов все это пройти? Никак не могут понять.

"ДП": Без больших социальных взрывов удалось обойтись, но, судя по опросам, вы в Литве самый непопулярный политик. Каково быть самым непопулярным?

Андрюс Кубилюс: Об этом не думаешь. Как–то меня это не слишком волнует. Есть дело, которое ты должен сделать. Самое главное — чувствовать внутреннюю убежденность в своей правоте. А люди умные в конце концов поймут. Популярность ведь порой бывает очень недолговременной.

"ДП": В СМИ широко обсуждается противостояние Литвы и "Газпрома". В Латвии и Эстонии решили отложить принятие третьего энергетического пакета ЕС, который подразумевает экономическое отделение транспортировщика газа от поставщика, в то время как вы сочли невозможным это сделать. Почему? Ведь во многом ваша принципиальная позиция и порождает конфликт…

Андрюс Кубилюс: Решение было принято парламентом еще в 2008 году, это во–первых. Во–вторых, принятие пакета для нас очень важно, потому что мы ясно видим стратегию своего энергетического развития. На мировом газовом рынке последние годы ситуация сильно поменялась: в США нашли сланцевый газ, стало много дешевого сжиженного газа… Сжиженный газ сейчас на мировых рынках продается дешевле, чем "трубный". Я об этом говорил с господином Путиным еще в марте прошлого года. Тогда я сказал ему, что, если "Газпром" не будет модернизировать свою ценовую политику, чистая экономика нас подтолкнет идти как можно быстрее к решению стратегической задачи, то есть к поиску альтернатив "Газпрому". А альтернативу мы можем получить, строя терминал по приему сжиженного газа в нашем порту в Клайпеде.

Но для того, чтобы этот терминал работал, третий пакет, подразумевающий под собой разделение собственности, должен быть воплощен в жизнь. Только когда магистральные трубопроводы не являются собственностью поставщика, доставить свой газ через них может любой желающий. Достичь этого с помощью каких–то договоров с "Газпромом", при условии что он остается собственником труб, вряд ли будет возможно. Такой путь уже пробовали многие страны в Евросоюзе, имея своих монополистов — газовые компании. И они пришли к выводу: основа для создания общего европейского либерального газового рынка лежит в разделении собственников трубы и собственников газа.

"ДП": После того как в Клайпеде будет построен газовый терминал, Литва станет энергетически независимой от России?

Андрюс Кубилюс: Мы не отказываемся и никогда не будем отказываться покупать газ у "Газпрома". Но на конкурентном рынке. Для "Газпрома" самое трудное сейчас — понять, что ему придется действовать на конкурентном рынке как в балтийских странах, так и во всей остальной Европе. В некоторых странах Европы, в Германии например, "Газпром" уже сегодня работает на конкурентном рынке. Потому что Германия может покупать газ Северного моря. У нас же "Газпром" на протяжении последних 20 лет остается монопольным поставщиком. Но ситуация изменится. Для этого нам и нужен третий пакет, чтобы как можно быстрее получить возможность покупать альтернативный "Газпрому" газ по более низким ценам. Если "Газпром" будет предлагать нам более дешевый газ, чем, скажем, на мировом рынке стоит сейчас сжиженный, будем покупать у "Газпрома". Если в Польше найдут сланцевый газ, о чем много говорят последнее время, будем покупать в Польше. А еще, может быть, найдем у себя сланцевый газ.

"ДП": Бытует мнение, что газ "Газпрома" для Литвы дороже, чем для Эстонии и Латвии, по той простой причине, что вы приняли решение о третьем пакете…

Андрюс Кубилюс: Мы слышим такие заявления. Мы обратились в Европейскую службу конкурентных исследований и попросили их проверить, не нарушает ли "Газпром" такими заявлениями и ценами на газ для Литвы европейские правила конкурентного поведения, которых должны придерживается все. Где–то 5–6 лет назад Microsoft и Intel от Европейской службы конкурентных исследований получили миллиардные штрафы, потому что нарушали правила конкурентного поведения на европейском рынке. Но никто тогда не говорил, что это как–то изменит в худшую сторону отношения между ЕС и США. Одно дело — наши отношения с Россией, другое дело — наша конкретная проблема с "Газпромом".

"ДП": Не знаю, в курсе вы или нет, но в России считается, что, если хочешь разрешить конфликт с "Газпромом", нужно договариваться с Путиным. Пробовали?

Андрюс Кубилюс: Я не вижу тут конфликта. Любая компания, будь она монополистом 20 лет, повела бы себя так же, как "Газпром". И, что касается этого вопроса, разговор должен вестись не между Литвой и "Газпромом" и не между Литвой и Москвой, а между Брюсселем и Москвой.

"ДП": Воплощая в жизнь третий энергетический пакет, каким образом Литва будет отсоединять поставщика газа от труб? Путем национализации?

Андрюс Кубилюс: Пугаться национализации, или, как премьер Путин говорил, разбоя, нет никаких оснований. Мы не похожи на грабителей, стоящих под мостом. Все очень ясно прописано в законе и в концепции. Есть самые разные возможности отделить трубы от распределительной компании.

"ДП": Вы до сих пор опасаетесь России?

Андрюс Кубилюс: Несколько лет назад у нас были основания чувствовать себя неуютно. Полушутя мы говорили: в Европейском союзе есть правила, что каждые полгода меняется страна — председатель ЕС, а Россия каждые полгода меняет себе главного врага среди соседей: то Украина, то Эстония, то Грузия… Это настораживало, конечно. Но, я думаю, Россия придет к более уравновешенному и стабильному отношению к соседям.

Биография Андрюса Кубилюса: родился в 1956 году в Вильнюсе. В 1979 году окончил физический факультет Вильнюсского университета, до 1990 года работал в университете.
В 1988 года включился в деятельность движения за перестройку "Саюдис". В 1992 году избран в сейм. Премьер–министр Литвы в 1999–2000 годы и с ноября 2008 года.