Проблема получить высшее образование

Об этом заявил научный руководитель Института развития образования (ИРО) ВШЭ Исак Фрумин, выступая на семинаре, посвященном проблеме доступности обучения для детей из разных социальных групп во всем мире, сообщает портал www.hse.ru.

Единственная попытка российских исследователей сделать это была предпринята Институтом социальной политики в 2003 году, но в целом тема закрытости вузов и школ для отдельных слоев населения всегда оставалась «где-то на периферии» научных изысканий.

Между тем, за рубежом этому вопросу уже давно уделяют самое пристальное внимание. Сегодня в мире, несмотря на общий рост числа поступающих в вузы, высшее образование остается элитарным, говорит координатор по Восточной Европе проектов в сфере высшего образования Всемирного банка Джамил Салми. Так, в Чили количество абитуриентов с 1990 по 2006 годы почти удвоилось — с 16,3% до 38%. Однако разрыв между богатыми и бедными не сократился, а только увеличился. В Мексике, если разделить все население по уровню дохода на 5 групп, в самой беднейшей только 1% молодых людей (от 15 до 24 лет) получают высшее образование. Тогда как на самую богатую группу приходится 32%.

Но развитые страны отличаются от развивающихся только в худшую сторону. В США вероятность поступления в один из университетов знаменитой «Лиги Плюща» (Йель, Гарвард, Принстон и другие) для выходцев из наименее обеспеченных семей — 8,3%. Студентов из высших слоев общества — ровно половина. Во Франции даже правительство способствует увеличению неравенства: вузы делятся на обычные и элитарные. На обучение в первых из бюджета тратится 6 тыс евро в год на студента, во вторых — 20 тыс. Ирония судьбы, считают авторы недавно изданной в Великобритании книги «Дух неравенства»: в странах с лучшими вузами уровень социальной мобильности только уменьшается.

Барьеры на этапе получения высшего образования можно разделить на финансовые и нефинансовые. Бесплатное образование за счет госбюджета — не выход, это вообще миф, считает Салми. Ведь если доступ к нему получают в основном те, кому материальная помощь не нужна, получается, что бедные субсидируют богатых. Больший эффект имеют программы поддержки студентов. Интересен в этом плане пример Канады, где размер платы за обучение различается по провинциям. В вузах Онтарио средняя стоимость одного курса почти 5 тыс евро, а в Квебеке — около 2 тыс. Но в университеты Онтарио поступить легче, поскольку там больше разнообразных программ и выше уровень помощи студентам.

Считается, что экзамен — это справедливый способ оценки и что любой абитуриент может поступить в вуз благодаря своему таланту. Но так ли объективна эта система? «Я не видел статистики по России, — заметил докладчик, — но в Киргизии, Азербайджане вероятность поступления у ребенка из семьи с высоким уровнем дохода намного выше».

Нефинансовые барьеры включают недостаток информации о том, какой вуз лучше выбрать, плохую мотивацию для поступления и продолжения учебы, уровень школьной подготовки и социальное окружение.

Гения можно обнаружить в каждом, но не всегда этому способствуют условия, в которых растет ребенок, подчеркнул докладчик. Лауреат Нобелевской премии по химии 1908 года и «отец» ядерной физики Эрнест Резерфорд происходил из хорошей семьи, и это помогло ему добиться успеха. Крис Лэнган — американец с самым высоким IQ в США: у выпускников Стэнфорда 115, у Лэнгана — 195 (даже у Эйнштейна был ниже — 125). Он пишет статьи по физике, которых никто не понимает, но он неудачник. Он вырос в нищете, мать сменила 4-х мужей, и даже получив стипендию, он бросил университет в Монтане, недоучившись — а стал известным благодаря шоу вроде «Кто хочет стать миллионером».

Самая эффективная политика по уменьшению неравенства — комбинировать финансовую и нефинансовую поддержку. Меры первого типа — это гранты, стипендии, ипотечные займы, прямая помощь малообеспеченным семьям и подобное. Нематериальная помощь — это, в первую очередь, сотрудничество вузов со школами.

Равенство «устроено» по «принципу туризма», заметил Салми. Чтобы полететь куда-то, нужны паспорт и виза, чтобы добиться положения в обществе требуется диплом об образовании. Вы можете взять билет в бизнес-класс или в эконом, можете поступить в элитный университет или вуз среднего уровня. Но пока высшее образование для многих остается недоступным, о социальной мобильности говорить не приходится, а страна теряет огромную долю ВВП из-за того, что потенциал многих групп населения не используется. Как показывают недавние события в Тунисе, Египте, Йемене, Ливии и Алжире, обеспечить всем равный доступ к образованию важно и для сохранения политической стабильности.

Применительно к России существует еще одна проблема, отметили другие участники обсуждения. Высшее образование стало массовым, но его качество во многих вузах вызывает сомнения. Так что равный доступ к получению диплома еще не означает, что люди получают равные возможности после окончания института.

Как отметила директор Центра прикладных экономических исследований и разработок ИРО Татьяна Абанкина, в СССР высшее образование получали 20% населения, но разрыв между бедными и богатыми был меньше, чем сегодня, когда его получают две трети населения. Нет и образовательных технологий для детей из разных социальных групп, указала она. Плохие результаты России в исследованиях PISA — следствие того, что система отсеивает и «выкидывает» тех, кто неспособен освоить программу по каким-то причинам. Неравенство имеет много измерений, и по ряду позиций идет его углубление.

В 1970-е годы от университетов при приеме на учебу требовалось выдерживать определенную пропорцию в отношении состава выходцев из рабочих и крестьянских семей. Конечно, многие из них бросали обучение, но те, кто «прорывался», были людьми с особой энергетикой. То, что сейчас такая возможность для многих утеряна, — серьезная проблема.