Еще недавно "Единая Россия" считала предложение левых партий ввести налог на роскошь дешевым популизмом. Но тут кандидат в президенты РФ Владимир Путин неожиданно заявил о необходимости введения "дополнительного налога на богатство, а точнее на престижное потребление".
Когда люди из народа быстро обогащаются, они тратят свои богатства главным образом на роскошь, писал 100 лет назад немецкий ученый Вернер Зомбарт в книге "Любовь, роскошь и капитализм". У парвеню имеются оба стимула, порождающие всякую роскошь: тщеславие и погоня за чувственными удовольствиями, утверждал ученый, по мнению которого именно торговля предметами роскоши привела к становлению современного капитализма.
Во-первых, в Средние века только торговля предметами роскоши приносила прибыль, сопоставимую с рисками по их перевозке. Во-вторых, и покупатели, и продавцы все сильнее нуждались в кредите, что привело к бурному развитию банковского капитала. Во времена раннего капитализма спекулянты рассуждали так же, как и аристократы: считалось, что "только лавочники думают, что всякий счет должен быть оплачен", и "по-мещански поступает тот, кто, прежде чем рeшиться на какой-нибудь расход, обдумывает, по карману ли он ему".
С другой стороны, и моралисты, и прагматики сходились в том, что траты на роскошь уменьшают долю капитала, идущую на накопление. Эгоистическое стремление людей украсить свою жизнь разным "суетным вздором" вызывало критику и со стороны церкви, а поскольку в странах Северной Европы церковь со времен Реформации стала государственной, то предметы роскоши там сначала подвергали жестким запретам, а затем стали облагать особыми налогами.
Чем дальше на юг, тем меньше самоконтроля в тратах (это видно и по нынешней ситуации с финансами в Греции, Италии, Франции и т.п.). Француз Монтескье подвел под транжирство философскую базу. Роскошь нужна в монархиях, писал он, "потому что в этих государствах если богатые не будут тратить много, то бедные умрут с голода".
Вот такая государственная идея - хотя Мария-Антуанетта, после либерализации цен на зерно призвавшая бедняков есть пирожные, как известно, очень плохо кончила.
Исторически налоги на роскошь считаются неким промежуточным этапом на пути к современному прогрессивному налогу, в той или иной форме принятому во всех развитых странах. Британия стала на этот путь в XVIII веке, когда после разгула коррупции при первом министре Уолполе к власти пришел патриотически настроенный идеалист Уильям Питт, который считал, что высшие классы должны платить больше. Питт обложил налогами выездных лошадей (аналог наших люксовых авто), собак, ружья, гербы, часы, золотую и серебряную посуду, перчатки и даже пудру для париков, которые носили аристократы. На самом деле налогами на роскошь Питт хотел подготовить общественное мнение к идее всеобщего подоходного налога и сделал первые шаги к прогрессивному налогу.
В налоговой системе современной России возобладал подход крайних либертарианцев, которые видят все зло мира в государственном вмешательстве (хотя, по иронии, не против внедрить свои идеи путем государственного насилия). Считается, что элита все равно не будет платить налог на роскошь и доходы от его сбора в казну в любом случае немногим превзойдут расходы на его администрирование. Однако дискуссии в СМИ, подконтрольных элите, замалчивают аргументы в пользу взимания таких налогов. Например, тот, что налог на роскошь является прекрасным коррективом общей налоговой системы в странах, где основная тяжесть налогообложения падает на низшие классы и где не существует прогрессивного обложения доходов. Кроме того, в Британии, где раньше всего возникли такие налоги, они уже давно идут не в центр, а на уровень местного самоуправления, что, кстати, облегчает и удешевляет их сбор, не говоря уже о том, что выправляет разрыв между богатыми и бедными.
Но мы, видимо, пока еще не готовы к тому, чтобы сблизить две России - рублевскую и остальную.
