Дмитрий Медведев в прямом эфире ответил на вопросы журналистов пяти телеканалов – о коррупции, пенсиях, митингах и промилле. Премьер так часто уходил от ответа и делал вид, что не понимает, о чем его спрашивают, что в конце концов удостоился вопроса "Дмитрий Анатольевич, что вообще происходит?".
В пятницу Дмитрий Медведев в прямом эфире ответил на вопросы журналистов пяти телеканалов — Первого, "России 1", НТВ, Рен-ТВ и "Дождя". Участники диалога обсудили все основные события, занимающие информационную среду в последние месяцы. При этом нельзя сказать, чтобы Медведев сказал что-то новое. Вопросы вновь были интереснее ответов.
Руководители телеканалов в этот раз подошли к трансляции медведевского интервью иначе, чем весной, когда Медведев давал интервью еще в статусе президента. В пятницу в прямом эфире интервью транслировал только канал "Россия 1". Первый, например, показывал новости, а потом рассказывал о Дарье Донцовой.
Как это часто бывает, на многие вопросы Медведев реагировал посредством ухода от ответа. Его спросили, почему из бюджета на оборону тратится больше, чем на здравоохранение и образование. Медведев ответил, что если сложить расходы федеральные с региональными, то на "социалку" тратится не меньше армии. Но вопрос был не про это. Вопрос был про приоритеты бюджета. И премьер на него не ответил.
Примерно так же он отреагировал на вопрос о пенсионной реформе. Тему пикировки с Алексеем Кудриным он комментировать не стал (сказал только, что можно или работать в правительстве, или критиковать его решения). Не ответил и на вопрос о сочетании распределительной и накопительной частей пенсии. Главная, чтобы пенсия было хорошей, остальное – частности, заключил премьер-министр. С этим не поспоришь.
Более откровенным Медведев предстал во время ответа на вопрос об Анатолии Сердюкове. Он снова выступил в его защиту, вновь давая аргументы тем, кто считает "атаку" на Сердюкова атакой на самого Медведева. Работал экс-министр хорошо, военным стали платить больше, начались долгожданные преобразования в армии, а что до коррупции, то ведь сам-то Сердюков не фигурант — "пока", на всякий случай уточнил премьер-министр.
Но в целом разговор о коррупции открытым не получился. Журналисты спросили, "где посадки" – ведь если посадок нет, то непонятно, идет ли борьба с коррупцией всерьез. Про посадки премьер говорить не стал, зато снова напомнил, как высок в России уровень бытовой коррупции, например, среди врачей и учителей: вот, мол, где настоящая коррупция, и не надо все время переводить разговор на чиновников.
Медведев, впрочем, признал, что бороться с коррупцией не так-то просто, потому что "на этом построена система взаимоотношений" в стране. Когда вместо принципа коррупции появится какой-то другой регулирующий систему отношений принцип (например, закон), премьер не сказал.
Разговор о коррупции по традиции занял больше всего времени, но успели участники интервью обсудить и другие актуальные темы последних месяцев. Ответы премьер-министра вполне укладывались в его обычную стратегию. Журналисты спросили, для чего понадобилось называть правозащитников "иностранными агентами". Сделав вид, что он не понял, о чем вопрос, Медведев ответил, что "агент" – обычное слово, часто использующееся в законодательстве.
Идею повышения штрафов за нарушения при пьяной езде Медведев пересматривать не собирается – дискутировать, по его мнению, можно только о величине штрафов. Не будет идти речь и об отмене нулевого промилле. Правительству опять не повезло с народом: если разрешить выпить немного, то народ это воспримет просто как разрешение пить, уверен премьер. По той же причине не нужно разрешать владение оружием.
Журналисты спросили Медведева и о других ужесточающих законах. Сам премьер никакой тенденции по ужесточению законодательства не усматривает. Можно, например, зарегистрировать свою партию. А безответственно драться с полицией на Болотной площади нельзя. Такими действиями несистемные политики сами себя делают нелегальными.
О том, каковы ресурсы у вновь регистрирующихся партий, и насколько открыта и свободна для них дорога на телевидение или на выборы, Медведев говорить не стал. Ведь формально никто не мешает заниматься партийной политикой легально. Премьер-министра не должно интересовать, будут ли эти занятия эффективными. Создание видимости по-прежнему является весьма значимой целью.
В заключение Дмитрий Медведев повеселил своих собеседников и расстроил авторов закона о запрете пропаганды гомосексуализма. Он считает, что эта тема, во-первых, не очень актуальна для России, а в-вторых, вряд ли может регулироваться законодательно.
"Мне по специфике моей работы надо быть разумным оптимистом. Я не могу предаваться унынию", — сказал Медведев, отвечая на вопрос о реформировании системы исполнения наказаний. И сомневаться в оптимизме его слов нет никаких оснований.
В целом своими ответами Медведев, с одной стороны, не удивил ни интервьюеров, ни слушателей, с другой стороны — в очередной раз всех озадачил. Противоречия в правительстве есть, но их нет, решение по пенсиям принято, но какое именно – неясно, партии могут, но не могут участвовать в политике, на оборону тратится меньше, но больше, чем на здравоохранение и образование.
Все эти противоречия между словами руководителей государства, их же собственными действиями и реальностью подчас вводят наблюдателей в некоторый ступор. Чаще всего из всего полуторачасового интервью Медведева в социальных сетях цитируют один из вопросов Марианны Максимовской: "Дмитрий Анатольевич, скажите, что вообще происходит?".
Видео: "Вести"
