Ровно 60 лет назад состоялись похороны Иосифа Сталина, вскоре после которых первое место в Кремле займет палач и реформатор Лаврентий Берия.
Ровно 60 лет назад, 9 марта 1953 года, на трибуне мавзолея коллективное руководство. Похороны Сталина. Три речи. Первая — Маленкова, вторая — Берии, третья — Молотова. Стране и миру становится понятно: Берия — человек номер два в Кремле. Но тем, кто находился на трибуне мавзолея, ясно другое. Берия не просто второй, это второй, который хочет и может стать первым. Скоро он будет засыпать своих товарищей по президиуму смелыми записками, предлагать реформы и рассылать членам ЦК материалы, компрометирующие Сталина.
Берия становится первым заместителем премьера Маленкова и министром внутренних дел. Он запрещает незаконные методы следствия, прекращает дело врачей, закрывает следственные дела на 400 тыс. человек. Однако инициативы Берии скоро выходят за рамки МВД. Он лучше других членов Политбюро понимает, что страна находится в глубоком кризисе.
Покойный Алексей Герман говорил о Лаврентии Берии: "Он чем от них от всех отличался? Он отличался только одним и очень существенным. Он знал. Никто из них ни хрена не знал. Никого из них ни до какой информации не допускали". Берия знает, что страна живет на грани голода. Он требует заморозить грандиозные сталинские стройки, рассчитанные на дармовой труд миллионов заключенных. 105 млрд рублей капитальных затрат. Это $25 млрд. Немалая сумма для страны, которая еще залечивает раны после войны.
Берия хорошо знает, что два с половиной миллиона заключенных работают в убыток стране и создают угрозу бунта. Он руководил ГУЛАГом и атомным проектом и понимает разницу между рабским и свободным трудом.
К 1953 году у Лаврентия Берии был опыт руководства почти рудниками в Саксонии, около сотни шахт, на которых добывали уран для советского атомного проекта. Здесь практически не действовала коммунистическая партия, здесь менеджеры были из числа бывших антифашистов и из числа бывших нацистов. Главное — квалификация. Здесь не работали заключенные. Рабочие стимулировались: каждые 10 дней человек, выполнявший 130% плана, получал так называемый "сталинский" пакет: 1 кг мяса, 2 кг сыра, творог, муку, фруктовый конфитюр и 5 л отличного шнапса, который получил прозвище "Смерть шахтера". В 1946 году здесь добыли 1,5 т урановой руды, а в 1950–м — 1200 т. Берия выводит ГУЛАГ из системы МВД и почти вдвое сокращает количество заключенных. По его инициативе объявляется амнистия. На свободу выходит больше 1 млн человек. Это никакая не политическая реформа. Это просто трезвый расчет и трезвое осознание того, что на воле они будут работать с гораздо большим интересом и принесут гораздо больше пользы. Берия единственный в Политбюро видел ядерные испытания. Он понимает, что сталинская внешняя политика неизбежно ведет к атомной катастрофе. Берия добивается переговоров о перемирии в Корейской войне, пытается восстановить отношения с Югославией, выступает за объединение Западной и Восточной Германии. Объединить Германию, вывести оттуда и западные войска, и советские. И создать такое нейтральное буферное дружественное государство вроде Финляндии.
Берия знает, что на Западной Украине и в Прибалтике идет настоящая гражданская война. В Литве репрессирован каждый десятый, но сопротивление продолжается. Берия критикует политику русификации и предлагает опираться на национальные кадры. Берия задумывает радикальные реформы. За короткие сроки он начинает колоссальную перестройку на много лет вперед. Берия гораздо радикальнее Хрущева и даже Горбачева. Он верит не в партийные догмы, а в здравый смысл, действует, как всегда, рационально и не замечает, что рушит основы сталинской системы. А вот его товарищи по президиуму ЦК это видят и не без оснований полагают: уменьшение роли партии может привести к развалу СССР и социалистической системы.
Его арестовывают и расстреливают как "английского шпиона". Впрочем, на следствии не пытают: "нарушения социалистической законности" были отменены по инициативе самого Лаврентия Берии. Впрочем, в памяти народной из двух ипостасей Берии — палача и реформатора — осталась только первая.
И, наверное, поделом. Недаром Сталин называл его "Наш Гиммлер".
