Новости о том, что Twitter сделал первые шаги к фондовой бирже вызвали вполне ожидаемые прогнозы о стоимости компании. Но сколько на самом деле стоит корпорация с 200 млн ежемесячных активных пользователей? Может ли она сравниться с Facebook и ее 1 млрд пользователей? Вот в чем вопросы.
Ответы на эти вопросы никто не знает. Но это не имеет значения. Хотя Twitter и Facebook относятся к категории социальных сетей, фактически они такие же разные, как мел и сыр, пишет The Guardian. При этом Twitter более важен, потому что может оказывать влияние на арену, где общество обсуждает различные политические проблемы.
Удивительно, что всего за семь лет после своего появления Twitter (изначально он был основан как побочный проект, в котором группа друзей могла обмениваться сообщениями) превратился фактически в мировую ленту новостей для всей планеты. И, в отличие от признанных новостных лент (Reuters, Associated Press и др.), он доступен для всех. Поэтому даже правительства иногда пользуются им, чтобы передать новости до того, как они попадут в официальные СМИ.
Кроме того, Twitter может превратить в репортеров "обычных" людей, и только с развитием соцсети мы начинаем понимать серьезность этих превращений. Незадачливые пользователи, которые ретвитнули ложные слухи о лорде Макалпине, например, даже не поняли, что попали в информационный бизнес. А лавина оскорбительных и агрессивных твитов против женщин, которая прокатилась по Twitter в последние несколько месяцев, привела к настойчивым требованиям в адрес компании навести порядок в информации.
На фото: 4 синих птицы сидят на проводе
Читайте также:
Twitter собирается привлечь на IPO около $1 млрд
Все это приводит к теме политики. Одним из самых поразительных эпохальных дебатов британской палаты общин по Сирии стало то, что в качестве аргумента против военного вторжения многие члены парламента цитировали электронные письма своих избирателей, которые не соглашались с предложенными мерами.
В Соединенных Штатах члены Конгресса рассказывали почти такую же историю. Навряд ли мы когда-нибудь узнаем, использовали ли члены парламента и конгрессмены протест своих избирателей, чтобы узаконить свои собственные, частные взгляды, но заявления простых людей дали новый ответ на старую загадку: кто такие парламентарии — представители (законодатели, которые сами принимают решения) или простые делегаты (люди, которые только передают мнение своих избирателей)?
Когда-то этот вопрос поднял Эдмунд Берк в выступлении перед избирателями Бристоля 3 ноября 1774 года. "Правительство и законодательство — это вопросы причин и суждений, а не склонности. Но какими будут мотивы, если решение предшеcтвует обсуждению, если одна группа мужчин думает, а другая решает, если те, кто формирует заключения, находятся в 300 милях от тех, кто слышит аргументы?", — заявил он.
Во время Берка, когда Бристоль в двух днях езды от Лондона, идея о том, что избиратели могли бы влиять на мнения членов парламента в Вестминстере, казалась нереальной. Так что, единственно доступной была только совещательная демократия.
Впрочем, недавние модернизации показали, что некоторые наши политики уже вступили на скользкую дорожку. Технологии, подобные Twitter, которые помогают отслеживать изменения общественного мнения в режиме реального времени, действительно делают кошмар Берка реальным. Это значит, что компания, которая может контролировать общественное мнение, действительно может стать чрезвычайно влиятельной. Нам следует всерьез над этим задуматься.
