20 лет назад конфликт между президентом и парламентом вошел в кровавую стадию: танки на улицах, расстрел Белого дома. Коллизия в законах не позволяет сказать, кто был прав. В итоге Ельцин выиграл у Хасбулатова, а добрый авторитаризм – у парламента.
Двадцать лет назад вошел в острую стадию самый громкий общественно-политический кризис в современной истории. Противостояние президента Ельцина с Верховным Советом закончилось стрельбой и волнениями в Москве, а при некоторых условиях могло закончиться и гражданской войной.
Разобраться в хитросплетеньях того конфликта и назначить правых и виноватых непросто даже 20 лет спустя. Но в общих чертах история была такой: советские законы наложились на российские, возникли две ветви власти с большими полномочиями (президент по новым законам и парламент – по старым). Возник конфликт за "смежные" полномочия, обе стороны хотели власти, считали себя правыми, считали победу возможной и пошли до конца. Победил Ельцин – первое лицо в России снова оказалось важнее института.
Краткая хроника конфликта: недовольные Ельциным депутаты не утверждают Гайдара премьер-министром, критикуют правительство и вставляют ему бюрократические палки в колеса, компромиссным премьером становится Черномырдин. Конституционный суд признает незаконным намерение Ельцина приостановить действие советской конституции для снятия двойственности законов, Ельцин проводит референдум и получает хотя и не подавляющую, но поддержку (народ выражает доверие его политике, считает, что парламент нужно переизбрать и что президента переизбирать не нужно).
В июне началась подготовка нового проекта конституции, в сентябре Ельцин наконец уволил своего зама – вице-президента Руцкого, давно уже перешедшего на сторону оппонентов из парламента. Президент назначает досрочные выборы в Думу, Конституционный суд называет действия Ельцина незаконными, Верховный Совет назначает исполняющим обязанности президента России Александра Руцкого.
Самая горячая стадия – 3-4 октября. "Первыми начали" депутаты, при поддержке дуэта Макашов-Баркашов штурмовавшие мэрию, а потом и другие здания, включая Останкино. В Москве танки, стрельба, люди на улицах, неразбериха, военные. Ельцин дает письменные приказы руководству Минобороны, штурмуют Белый дом. Сопротивление подавлено, Руцкой и Хасбулатов – в тюрьме, бунт закончен.
Далее – постлюдия: полномочия всех советов в стране прекращены, назначены выборы и голосование по проекту конституции. 12 декабря утверждена конституция, первые выборы в Госдуму выигрывают Жириновский и коммунисты. Госдума начала работать (хотя и спорила с президентом), Руцкой и Хасбулатов не признали себя виновными, но согласились на амнистию и были выпущены на свободу.
В 1993-м российские законы предполагали приоритет избранного гражданами РФ Ельцина. А продолжавшие действовать советские законы предполагали приоритет парламента. Мирным выходом мог быть только компромисс, бесконечные заседания, взаимные уступки. Однако в России в очередной раз победитель получил все. И уже не понять, насколько искренне Хасбулатов и Ельцин считали друг друга врагами будущего страны — и сколько, напротив, в их мотивировках было от простого желания власти.
Ключевым фактором стал референдум. Только он позволяет выносить какие-то оценки – и он делает Ельцина чуть "более правым". Народ с минимальным перевесом, но все же дал ему карт-бланш. Формула "да, да, нет, да" оказала свое магическое влияние – единственным "нет" народ (51% от него) постановил, что переизбирать Ельцина не надо. Хасбулатов и Руцкой не смогли ничего противопоставить этой формуле. Убеждать, что плохой парламентаризм лучше хорошего авторитаризма, они не стали, да и, скорее всего, не смогли бы. Но они и не попытались.
Второй решающий фактор – то, что Ельцин был персонализированным "первым лицом". Роль личности в российской истории высока как почти ни в одной другой стране. В решающий момент граждане (хоть и с небольшим перевесом) поддержали царя, а не бояр. В решающий момент силовики встали на сторону царя, а не бояр.
Наконец, была и третья разница – стилевая. Образ Бориса Ельцина в 1993 году – президент-модернист, добрый царь. Депутаты Верховного совета, конечно, не были "бандой мародеров", как называли их оппоненты. Но были к этому образу куда ближе, чем Ельцин.
События 1993 года вызвали волнения в Москве, но все же не такие, как могли бы. Многие не любили Ельцина, некоторые любили стрелять, но большинство населения очень скоро охладело к этой истории. И чем больше проходит лет, тем равнодушнее они становятся. Об этой дате не напоминает государство, и народ не вспоминает о ней сам. Государство не напоминает потому, что зачем же напоминать о бунте. Народ не вспоминает потому, что неожиданности не произошло – бояре побуянили, бояр усмирили, жизнь продолжается.
