Славянские будни

В ночь на 20 апреля на северном выезде из города Славянск неизвестными был расстрелян блок-пост противников новой украинской власти. Погибшие — два жителя Славянска. Со слов очевидцев, несколько машин подъехали к блок-посту, из них вышли люди и открыли огонь по охранявшим въезд в город. Люди, дежурившие у поста, были без огнестрельного оружия. Через несколько минут после нападения самооборона Славянска получила подкрепление из вооруженных активистов, которые открыли огонь на поражение.

В результате несколько машин нападавших уехали, а две были сожжены. Погибло двое человек со стороны самообороны города и от трех до пяти со стороны нападавших. Но точной цифры сказать никто не смог, поскольку агрессоры увезли тела с собой. На месте происшествия активисты собирали гильзы и другие вещественные доказательства нападения.

Самооборона Славянска уверена, что нападали на них боевики «Правого сектора». Ранее сам «Правый Сектор» в социальных сетях заранее открестился от возможных провокаций на Пасхальную ночь от имени организации. После инцидента со стрельбой противники нового украинского правительства ввели комендантский час и требуют от местных жителей не выходить из домов с полуночи до шести часов утра. «Появление посторонних лиц недопустимо», — говорит лидер самообороны Славянска Вячеслав Пономарев.

Славянские будни

- Добрый день, простите, но текущая ситуация требует проверки вашей машины.

С автоматом наперевес молодой человек в камуфлированной одежде просит моего водителя выйти из машины и открыть багажник. Осмотр детальный, открывают все рюкзаки и сумки — проверяют, не пытаемся ли мы ввести оружие.

- В город без досмотра проскочила белая десятка, пассажир снимал блок-пост на телефон. Тормозните его и дайте понять, кто здесь власть, — регулирующий движение мужчина передал по рации о возможном нарушителе на следующий блок-пост.

Новоиспеченный регулировщик одет в камуфляжную куртку, но потертую, видно, что прошла она на его плечах много-много лет, поверх жилетка ДАI (Державна автоiнспекцiя – Государственная автоинспекция), а на ногах сланцы. Движение оживленное, без досмотра на большой скорости проносятся только машины милиции, но в них не сотрудники, а те, кого называют повстанцами. В городе сейчас нет ни одного милиционера или сотрудника ДАI , власть в руках ополченцев самопровозглашенной Донецкой республики. Ими выставлены многочисленные блок-посты, захвачены и контролируются здания СБУ и Городского Совета.

Хотя МВД на днях признало Славянск самым опасным городом Украины, в целом город живет обычной жизнью — работают магазины, рынки, банки, больницы, ходит общественный транспорт. Во дворах играют дети, прогуливаются мамы с колясками, мужики играют в лото. Я подхожу к играющим.

- Как вы относитесь к тем, кто стоит на блок-постах сейчас? Для вас они повстанцы или сепаратисты?

- Патриоты! Относимся хорошо, город нужно кому-то защищать. Я их поддерживаю, но не могу в ряды встать, работаю пожарным, меня сразу турнут, как узнают. Но если к границам подойдут войска или эта Национальная Гвардия с Правым Сектором, то я возьму оружие.

- Поддерживаете идею проведения референдума?  И как думаете, какие вопросы будут?

- Считаю, что такие, как в Крыму — с Россией или с Украиной. Я бы лично за присоединение с Россией голосовал. Звонил недавно мужикам в Крым, служили вместе, они тоже пожарными — так у них там зарплата стала 6000 гривен, а у меня 2000. Я прослужил столько, а вынужден скитаться по съемным квартирам с женой и двумя детьми. Я люблю Украину, но не вижу будущего в ней. Вот 25 мая будут выборы, Донбасс бойкотирует их. Нет никого, кто смог бы из зарегистрированных кандидатов отстаивать интересы Востока Украины.

- При ком Украина жила хорошо? — Включается в беседу еще один мужчина. — Ни при ком, более-менее, при Кучме, потому что он ставку на землю делал. Развитие было, а сейчас одно воровство. Востоку удобнее быть с Россией, так как это торговля. Сейчас у нас в Славянске керамический завод загибается — фуры на границе с Россией стоят. Да и стабильность у вас там. А у нас видите что — сами от своих же сограждан защищаемся.

Сами с усами

Защита города сейчас действительно состоит из местных. На блок-постах не у всех есть огнестрельное оружие, в основном у стен из покрышек стоят коктейли Молотова, сделанные уже очень давно и, как говорят сами ополченцы, давно высохшие, а также биты и палки. Питание готовится на кострах и из того, что принесут поддерживающие горожане. К журналистам относятся с некоторым подозрением. В субботу СМИ Славянска заявили о временном прекращении деятельности из-за невозможности работы, на газетных киосках в городе развешены объявления: "Местной прессы нет», — телецентр в Славянске на горе Карачун уже несколько дней контролируется ополченцами и показывает российские телеканалы. Снимать без разрешения блок-посты запрещается, гоняют даже местных с телефонами. Но пресс-карта российского издания дает мне возможность поговорить с ополченцами.

- Скажите, по вашему ощущению большинство города Славянск за или против вас? — обращаюсь я к одному, которого мне делегировал «старший» для беседы. Грузного вида мужчина по обыкновению одет в камуфляжную куртку, потертую, малую ему и застегивающуюся только на одну пуговицу на животе.

- Мы задолго до того, как вся эта заварушка произошла, проводили акции — на одном из въездов в город стояли с российским флагом и по количеству гудков поняли, что город за нас.

- А вы это кто? Из кого состоит самооборона Славянска?

- Я местный житель, строитель, несколько месяцев сижу без работы и поэтому решил выйти.

- Какие у вас требования?

- Проведение референдума. Мы хотим, как в Крыму. Хотим к России, так как устали от коррупции, от беззакония.

- Ваши требования очень похожи на те, что выдвигал Майдан. Поддерживали ли вы его?

- Майдан нужно было разогнать, так как его организовывали те, кто сейчас пришел к власти. Мы не поддерживаем новую киевскую власть.

- Если вы против власти и вам не нравится на Украине, почему не переезжаете в Россию, зачем рвать целостность государства?

- Нас слишком много, кому не нравится власть, все не смогут уехать. И переезжая — ты никто, хохол, а так — россиянин.

Очень сдержано и сухо. С ответами пророссийски настроенного строителя можно сделать ctrlC и вставлять в ответы большей части тех, кто сегодня стоит на блок-постах в Славянске. Но определенно сейчас большинство из тех, кто стоит — это местные жители. Кто-то из них даже ездил в Киев на антимайдан. Один из таких — Дима, он не носит маску, не имеет какой-то специальной защиты.

- Как в Славянске начиналось противостояние. Как вы попали в ряды самообороны?

- Вообще я сидел и смотрел телевизор. Смотрю, захватывают городскую администрацию и милицию. Через день я пошел и встал на блок-пост. Сейчас, да и раньше. в самооборону не берут тех, за кого кто-либо не поручится. Никаких решений самостоятельно мы не принимаем — приезжает старший, на нашем посту у него позывной «Лесник», и говорит, как баррикаду перестраивать, как чего, на вопросы особо не отвечает.

- До этого в Славянске никаких радикальных настроений не было? Когда вы смотрели, как захватывают административные здания, вы никого из местных там не увидели?

- Не, мы спокойно жили, это все как-то внезапно случилось. Ни я, ни мои друзья, хоть и не поддерживали новую власть, но такого не ожидали. А кто захватывал — я не знаю этих людей. Дак и они в масках были. Но сейчас ребята, кто стоит — все из Славянска.

Как на Майдане

Ночью блок-посты усиливаются — на них дежурят больше людей. Все очень похоже на Майдан. Как внешне — бочки для обогрева, покрышки-баррикады, лежаки из подручных материалов, палатки. Так и по требованиям — плохая экономика, отсутствие работы, цены, коррупция, удушение бизнеса, беспросветное будущее и даже ненависть к Януковичу — мало кто ждет возвращения его к власти. Те, кто поддерживал президента, сейчас чувствуют себя преданными после его бегства. На вопрос о том, есть ли сейчас человек, который смог бы помирить или объединить восток и запад, все однозначно отвечают отрицательно. Это тоже похоже на Майдан. Кто будет у власти?  «Бог подскажет», — звучит и по ту, и по другую сторону баррикад.

- Скорее бы уже что-нибудь началось — сколько можно сидеть? — кутается в брезентовую плащ-палатку один из самообороновцев, — хочется действовать.

- А чего вы ждете? — я стою долго в стороне, пока один из бойцов не предложил мне сесть ближе к бочке.

- Провокаций. Подъезжают на машинах и расстреливают.

- Кто?

- Правый сектор!

- Почему они?

- А кто еще? Они одеты в черное, черные маски, укреплены локти и колени. Больше некому.

- Могут это быть местные или кто-то с востока Украины, кто не согласен с вами?

- Нет, брат на брата не пойдет. Мы во дворе подеремся, но без оружия.

- За кого будете голосовать 25 мая?

- А выборов на Донбассе не будет. Мы их сорвем, а если и будут, то бойкотируем. Нет сейчас человека, кто бы смог интересы востока отстаивать.

- Какой выход?

- Референдум и присоединение к России!

- А если Россия вас не возьмет к себе и не защитит?

- Она не сможет этого не сделать, нужно лишь больше жертв.

Тут рация прохрипела «тревогу №1». «Девок и малолеток убрать», — командуют бойцы. Я отхожу на расстояние. К бочкам подъезжает газель с людьми, все они вооружены. Один выходит и дает распоряжение, чтобы все сидящие перекрыли покрышками дорогу и  спрятались под мост. Но перекрыть дорогу не получается из-за непрекращающегося потока машин. Связи с первым блок-постом нет, а оставлять пробку на мосту нельзя — поэтому транспорт пропускают. Оставив это занятие, бойцы разбегаются — кто-то под мост, кто-то за деревья. Сидят. Через несколько минут все возвращаются к бочке — ложная тревога. Таких за ночь, по словам ополченцев, не меньше десяти может случиться.

- Каждый, кто к нам придет без оружия — будет накормлен, сядем и поговорим. С центром, с западом. Но если они с оружием придут — будет кровь, — выплескивает адреналиновый избыток мне высокого роста мужчина лет за сорок. Он с дежурной георгиевской лентой на кармане камуфляжной куртки, в берцах — от его одежды нет ощущения строевой строгости, кажется, что он еще вчера в ней трудился на огороде.

- Если взять всех живых и мертвых правителей мира, кого бы ты хотел видеть своим президентом? — спрашиваю я его.

- Путина!