Рецензия на спектакль "Удивительное путешествие кролика Эдварда"

Бойкие антрепренеры (или как они там называются? гастрольные продюсеры?) везут и везут к нам из Первопрестольной "самые громкие премьеры сезона", "спектакли–сенсации" и т. п. Как правило, за этой рекламной трескотней обнаруживается наглое унылое фуфло (одно другому не противоречит), профессионально беспомощное, а притом непробиваемо самодовольное. Тем отраднее, что фестиваль "Арлекин" в который раз спасает честь московского театра перед петербургской публикой. С его помощью мы в свое время увидели изумительные спектакли Российского молодежного театра "Как кот гулял, где ему вздумается" и "Почти взаправду", мало того, "Арлекин" — еще и премия, лауреат получает деньги на новую постановку, так благодаря награждению "Кота" в том же РАМТе появился еще один отличный спектакль — "Леля и Минька".

А XII фестиваль открылся "Удивительным путешествием кролика Эдварда", которое режиссер Глеб Черепанов в прошлом сезоне поставил на Малой сцене МХТ им. Чехова. Это инсценировка книги американки Кейт ДиКамилло, представляющей собой классический роман взросления. Ну и road movie, конечно. Фарфоровый кролик — прямой наследник андерсеновских Герды, Дюймовочки, Стойкого оловянного солдатика и Штопальной иглы — разлучается с первой хозяйкой, десятилетней Абилин, низвергается в пучину, возносится на крест (в качестве пугала), гниет в помойке, переходит из рук в руки, погибает, воскресает, чтобы… Об этом потом.

Художница Полина Гришина соорудила белый павильон, на стены которого проецируют всевозможные славные картинки: тут и подробный интерьер дома Абилин, и схематично рисуемые у нас на глазах домики и кораблики, обозначающие новые места действия. Видео с крупными планами персонажей ловко подхватывает их же живьем. И вообще редко доводилось встретить в театре столь дельное, выразительное и эффективное использование современных мультимедийных примочек. Все это шоу само по себе ценно — оно будит воображение, учит ребенка (а может, и взрослого) считывать язык театральной условности. Но тут в яркую динамичную форму (заразительности которой немало способствуют играющие живьем музыканты Роман Никитин и Олег Васенин, он же композитор) упакован ясный и сильный смысл.

Кое–кто из молодых артистов работает грубовато, пережимает, но большинство — со вкусом, не подменяя темперамент криком. Главная же удача — заглавный Эдвард. Его играет Александр Молочников. От кролика у него разве что шапочка с ушами, а так — обычный современный парень в розовой рубашке–поло, белых штанах и мокасинах. Он напитал свою речь необыкновенно точно услышанными улично–молодежными интонациями. И тут еще одна отменная находка: он тараторит с подзвучкой, поначалу у него искусственно–мультяшный щебет, а по мере взросления — изживания подросткового эгоизма, обретения способности думать о ком–то кроме себя, испытывать отчаяние от утраты другого, попросту любить — тембр становится все более мужским, наконец микрофон выключают, и голос — просто человеческий. Нехитро, а как точно!

Юный актер реактивен, отлично двигается (как и все — спасибо хореографу Олегу Глушкову), наделен прямо–таки покоряющим обаянием и, безусловно, заставляет сочувствовать своему неоднозначному герою. …Так вот, он воскресает (операцию починки проводят две хирургини, эта сцена решена приемами театра теней), чтобы оказаться в витрине игрушечного магазина и годами ждать, что "за тобой кто–то придет". И она наконец приходит — выросшая Абилин. "Эдвард? — Да, это я". Тут глаза Молочникова–Эдварда наполняются слезами. Мои — тоже.