К осени близкие к власти политологи собираются представить доклад "Об особенностях института демократии в России". Со времен Владислава Суркова необходимость в идеологическом обосновании "особого пути" и "духовных скреп" не исчезла. Но теперь придется кое-что изложить по-новому.
На сайте Института социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ) появилось объявление о создании неформального сообщества международных экспертов "Клуб 21" (гостем стал замглавы администрации президента Вячеслав Володин) и о подготовке "доклада об особенностях института демократии в России, которая основывается на принципах суверенитета" к осени этого года. ИСЭПИ - экспертно-аналитический центр Народного фронта Владимира Путина, созданный изначально перед выборами президента 2012 года для разработки программы Путина.
Как поясняет директор ИСЭПИ Дмитрий Бадовский смысл идеи, тезис о "безоговорочной победе либеральной демократической модели" является иллюзией, и следует говорить о разных демократиях, а не "вкладывать все дискуссии в прокрустово ложе зияющих высот каких-то либеральных стандартов и в этой логике постоянно говорить о кризисе демократии".
В рамках проекта мыслители создают центр Rethinking Russia с офисами не только в Москве, но и в Брюсселе. Это сразу говорит о притязаниях новых идеологов. Эксперты будут осмыслять, как работает "именно российская демократия, поскольку к этому существует огромный интерес во всем мире".
Десять лет назад предшественник Вячеслава Володина Владислав Сурков внедрял такую идеологическую формулировку, как "суверенная демократия". Позже термин был раскритикован, затем вообще подзабыт, теперь он, видимо, будет как-то заново изложен, но по сути, как видно из сообщений, концепция не меняется. Это по-прежнему сочетание слов "демократия" и "суверенитет", то есть идея о том, что у нас в России - не диктатура, не тоталитаризм, а демократия, просто не такая, как на Западе, и она основана на том, что решения в России принимаются российским же народом.
В этом была идея суверенности, и конечно, эта позиция выглядела уязвимой, поскольку шла от обратного и просто выражала тезис "мы поступаем так, как считаем нужным, и это и есть наша демократия". Термин критиковал даже Дмитрий Медведев, на тот момент глава АП, заявивший, что "демократия" и "суверенитет" - вещи непересекающиеся, а демократия бывает или подлинной, или какой-то нетрадиционной. Но ничего иного выдумать, видимо, нельзя.
Видно, однако, различие - судя по планам открытия брюссельского офиса и интригующим заявлениям об огромном интересе к российскому опыту, идея "суверенной демократии" теперь будет экспортироваться. Ну точнее, пытаться экспортироваться, поскольку сложно сказать, чем это закончится. Да, в Европе сейчас есть противоречия, есть евроскептики, есть серьезные дискуссии о миграционной и финансовой политике Евросоюза, о религии и нравственности. Видимо, на это так или иначе планируют опереться кремлевские идеологи, доказывая, что вовсе не обязательно всем следовать каким-то единым нормам, и если в одной стране, например Германии, мигрантов привечают, а в другой, например Англии, их не хотят больше привечать, то от этого Англия демократией быть не перестает. Ведь того хочет британский народ. Из чего естественным образом будет вытекать, что и в России какие-то отступления от правил могут игнорироваться.
Перед экспертами будет стоять серьезная задача, ведь им нужно обосновать, почему Запад должен будет признавать демократией порядки, традиционно считающиеся недемократическими, такие как фактическая несменяемость власти. В российском понимании вопроса наличие подавляющего одобряющего большинства, выраженное в цифрах, и есть демократия. Для иллюстрации можно взять, например, недавний отчет близкого к Центризбиркому Российского общественного института избирательного права (РОИИП) о наблюдениях за выборами в Судане. Президент Судана Омар аль-Башир находится у власти с 1989 года, он обвинен в геноциде Международным уголовным судом, выдан ордер на его арест, но все равно продолжает баллотироваться, в апреле 2015 года он набрал 95%. Правда, оппозиция в стране бойкотирует выборы из-за многолетних нарушений и преследований. В отчете РОИИП же выборы признаются соответствующими международному законодательству, а особенности кампании комментируются так: "Эксперты приветствуют сохранение и приумножение национальных традиций в процедурах воспроизводства властных институтов в Судане, основанных на исторических, религиозных, культурных и географических особенностях государства. Особенно это ценно в условиях беспрецедентного давления отдельных "поборников демократии", пытающихся создать однополярный мир, лишив нации и народы суверенитета и самоидентификации".
Другими словами, если исторические и другие особенности государства требуют, чтобы властные институты воспроизводились именно так, а не иначе, а в Судане они воспроизводятся так, что у власти 21 год пребывает один и тот же человек, заочно арестованный за геноцид, то это просто национальные традиции, просто демократия по-судански. Любой человек, пытающийся покуситься на гегемонию аль-Башира и сказать, что он побеждает не за счет конкуренции, а за счет подавления оппозиции, является врагом суверенитета. Некоторые нормы вызывают недоумение даже у российских наблюдателей, так, избиратели должны по закону "находиться в здравом уме", причем критериев никаких нет, и непонятно, "каким образом юридически гражданин признается таковым", но и это признается "в целом общепринятым и соответствующим международным избирательным стандартам".
В таком подходе власть безоговорочно ассоциируется с народом по принципу Ришелье из известного романа: "Все, что сделал предъявитель сего, сделано во благо Франции". Считается, что если лидер демонстрирует высокий рейтинг "в общем и целом", то это и дает ему полное основание действовать по своему усмотрению, оформляя поддержку задним числом. Поддержка же народа, в свою очередь, и считается доказательством демократии. Если человек сумел организовать все так, что получает 95%, то никого не должно интересовать, какими способами это сделано, не потому ли, что на него просто некому подать в суд, была там конкурентность или не было ее и насколько реально независимы политические партии. Если же кто-то что-то бойкотирует, то это просто такая "своеобразная форма участия в политической жизни государства", можно сказать, пустой каприз. Такой подход может работать в России, в Судане, в Казахстане, в Белоруссии, но его не поймут там, где принята реальная конкуренция, и доказать, что это "тоже демократия", будет сложно.
