В России в очередной раз вернулись к идее создания национального рейтингового агентства, которое, по неподтвержденной информации, учредят не менее пяти госбанков. Очевидно, что госбанки и будут пользоваться результатами таких исследований, поскольку доверие к рейтингам того или иного агентства формируется десятками лет. С большой долей вероятности об агентстве забудут, как только российскому бизнесу снова позволят занимать деньги за границей.
Рейтинговые агентства, появившиеся в США в начале прошлого века, по сути своей, оценивают потенциал и устойчивость того или иного бизнеса, способность страны расплатиться по своим долгам. Агентства, сравнивая компании разной величины и отраслей по одним и тем же параметрам, оценивают риск для решившего вложиться в них инвестора.
Привлекательность любой ценной бумаги оценивается соотношением риска все потерять и размера обещанного дохода. Риски могут быть разными — кредитный, риск ликвидности, рыночный, операционный, репутационный, правовой. Кредитный же рейтинг страны — это мнение агентства относительно ее платежеспособности по долгам. Для оценки рейтинговые агентства используют как финансовые отчеты компаний, так и статистические методы. Полный инструментарий и технологию оценок при этом никто не раскрывает.
Рейтинговые агентства "большой тройки" — Standart&Poor’s, Moody’s и Fitch, у которых на троих более чем трехвековая история, начинали с оценок по заказу инвесторов. С 1970-х годов, когда рейтинги в США стали обязательными, рейтинговые агентства стали зарабатывать уже на тех, кого оценивают. Если совсем грубо, модель бизнеса такова: компания, которой нужны деньги, просит поручиться за нее того, кого все знают, кому все верят. При этом второе вытекает из первого — доверие формируется благодаря прогнозам, подтверждавшимся десятилетиями.
Получается, что сами компании заинтересованы в рейтингах и предоставляют доступ к своим показателям. Дискуссия на тему объективности оценки того, кто за нее платит, ведется с тех же самых 70-х годов. Однако к агентствам идут, их слушают. Но и у "большой тройки" есть свои проблемы: они слишком велики, кредит доверия к ним настолько большой, что им приходится взвешивать последствия своих решений, говорит главный аналитик UFS IC Илья Балакирев.
"Во-вторых, это канонизация механизма рейтингов, который еще как-то приемлем в среднем по палате, но в отдельных случаях просто не может использоваться априори. Он настолько удобен, что сообщество просто не задумывается над механикой, — говорит эксперт. — Рейтинги ипотечных облигаций, например, заведомо абсурдная вещь. Это не должно было сработать, и оно не сработало".
Аналитик имеет в виду самый, пожалуй, громкий провал в истории Standart&Poor’s, который, как принято считать, стал предвестником кризиса 2008-2009 годов. Тогда агентство переоценило ипотечные облигации в США, на чем инвесторы понесли убытки в $5 млрд по 40 выпускам бумаг, говорилось в правительственном иске, поданном в 2013 году. Агентство вины не признало, но в феврале этого года суд таки обязал его выплатить $687,5 млн Минюсту США, такую же сумму еще 20 штатам и $125 млн крупнейшему пенсионному фонду США Calpers.
История с выплатами благодатно легла на российскую почву: внутри страны как раз нарастала очередная волна недовольства "большой тройкой". Ранее две компании из трех последовательно снизили кредитные рейтинги России ниже инвестиционного уровня. Разговоры о политизированности их решений, начавшиеся в середине 2014 года, начали циркулировать с новой силой. Например, заместитель директора аналитического департамента "Альпари" Дарья Желаннова склонна считать, что основная цель последних оценок "тройки" — оказать давление на Россию через затруднение доступа на внешние рынки капитала. Но оценки все-таки в основном были сделаны уже после закрытия этих рынков из-за санкций.
Однако смысл в этом есть: по шкале того же S&P рейтинг России должен быть выше текущего уровня "BB+", исходя из дефицита бюджета к ВВП, госдолга к ВВП, а также отношения международных резервов к среднему объему импорта, отмечает аналитик Exness Сергей Кочергин. Своими рейтингами в первую очередь недовольны страны БРИКС. Рейтинг — это институт авторитета, а обратная сторона любого авторитета — догматизм, говорит Илья Балакирев. Решение агентств, к слову, может учитывать вариант, когда страна, невзирая на огромную заначку, просто не станет отдавать долги из вредности.
При этом стоит вспомнить, что в 2009 году именно "большую тройку" правительство РФ наделило исключительными правами на рейтингование страны. В реестре аккредитованных агентств, размещенном на сайте ЦБ, не считая "большой тройки" и совместных с ней компаний, значатся еще четыре игрока: "Рус-рейтинг", "Эксперт РА", Национальное рейтинговое агентство и AK&M.
Нужно пояснить, что аккредитация агентству нужна в той стране, в которой проживает инвестор. Скажем, Европейским управлением по надзору за рынком ценных бумаг, по данным на 10 июля, аккредитовано 42 агентства, значительная доля у совместных с "тройкой" компаний, российских агентств там нет вообще.
То есть если вынести за скобки санкции, то для того, чтобы занять денег в Европе, где они дешевле, российская компания должна идти на поклон к европейским агентствам. Логично один раз заказать его у представителя "тройки" и пользоваться по всему миру — дешевле. Кредит доверия опять же.
С локальными российскими рейтинговыми агентствами западный мир не считается в принципе опять же в силу их молодости. Срок работы всей небольшой четверки вкупе едва дотягивает до половины жизни любого из представителей мировых гигантов. Однако агентства вполне себе пользуются популярностью на внутреннем рынке. К ним идут в том числе и потому, что рейтинг конкретной компании по правилам мировых агентств просто не может быть выше рейтинга страны, в которой они базируются. При этом у компании все может быть хорошо с показателями, да и бизнес-план может быть неплохой.
Крупнейший локальный игрок "Эксперт РА", занимающий, по собственным оценкам, 45% местного рынка, за 17 лет работы присвоил больше 800 рейтингов. Его оценки не просто котируются, а значатся среди официальных требований к банкам, страховщикам, пенсионным фондам, эмитентам и т. д. К нему прислушиваются ЦБ РФ, ВЭБ, Московская биржа, АИЖК, АСВ и т. д.
Однако прошлогоднее исследование показало, что рейтинги локальных агентств, к примеру, не дают возможности вовремя вычислить проблемный банк. Локальные игроки вполне неплохо работали до начала кризиса, говорит Илья Балакирев, однако снова обращает внимание, что главный козырь и в то же время проблема любого агентства — кредит доверия к нему.
"Какие бы рейтинги ни получал эмитент — ему не будут доверять больше, чем доверяют самому агентству, выдавшему этот рейтинг, — говорит он. — Международные инвесторы и просто крупный капитал довольно прохладно смотрели и смотрят на эти рейтинги".
Та же участь неизбежно постигнет и Национальное рейтинговое агентство, если оно все же будет создано, говорит аналитик. В итоге получится очередной "телефон Хоттабыча" (точное воспроизводство формы при отсутствии содержимого — сказочный герой, создавая копию телефона, сотворил цельный кусок эбонита, так как попросту не знал, что там и внутри еще что-то должно быть) или, чего далеко ходить, национальный поисковик "Спутник". Очередной советский отголосок, когда производство создается как самоцель без оглядки на спрос, ресурсы и экономическую целесообразность. "Агентство — это репутация, а репутацию нельзя создать внезапно", — говорит аналитик.
Возможно, НРА будет создано для контроля над локальными агентствами, предполагает аналитик Rye, Man & Gor Securities Алексей Минаев. Однако благое ли это намерение — вопрос пока открытый. Тем не менее создание агентства эксперт все же поддерживает, ссылаясь на риски предвзятости американских компаний.
"Конечно, предполагаемые условия создания НРА ведущими госбанками наводят на мысли о его независимости, но мне думается, все будет зависеть от политической воли, — говорит Алексей Минаев. — В конце концов, рынок не слепой, со временем сам увидит, можно ли ему доверять".
Участие госбанков в капитале агентства также наводит на мысли о том, что рейтинги только для них делать и будут. Кому они еще сейчас нужны, непонятно: кредитование реального сектора, который сейчас падает, всегда было вотчиной крупных банков, которые более или менее способны справиться с кризисом.
Однако есть также информация и о возможности создания агентства участниками рынка: вскоре в ЦБ пройдет с ними совещание. При этом некоторые источники говорят и о сценарии ЦБ с двумя агентствами, которые будут конкурировать друг с другом. Эдакая зачистка поля, напоминающая происходящую сейчас консолидацию банковского сектора.
При этом, говорят аналитики, НРА теоретически даже может стать независимым от государства и политической воли, но тогда окончательно непонятно, в чем вообще смысл его создания, кроме освоения бюджета. Но куда с большей вероятностью оно станет независимым от кредитного качества компании. Принцип рейтингования хорошо работает в условиях равноудаленности, когда он служит главным основанием для претензий на инвестиции. В России же главное основание — это значимость предприятия.
Государство, если речь идет о значительных проектах, зачастую по сути отдает банкам распоряжения о предоставлении денег и руководствуется при этом собственным пониманием целесообразности, а не рейтингами. А предприятия, получившие невысокий рейтинг, ну, допустим, сельхозпроизводители, можно не сомневаться, будут осаждать кабинет министров с требованиями сделать для них исключения и послабления исходя из социальной значимости и все равно выделить средства.
