Новый скандал вокруг карикатур французского журнала Charlie Hebdo вызван в первую очередь в России: авторы выпустили рисунки на тему авиакатастрофы в Египте и заработали обвинения в цинизме. Как и в предыдущих случаях, реакция на событие подменила собой само событие.
Мало все-таки таких изданий, чьи материалы регулярно вызывают бури моралистского возмущения. Французский журнал Charlie Hebdo отличился снова — на этот раз карикатурами на тему крушения российского пассажирского лайнера в Египте. "ИГИЛ: Российская авиация усиливает бомбардировки", — написано под рисунком, изображающим падение обломков самолета на террориста. Конечно же, российские политики тут же начали громить карикатуристов и в их лице все европейское насквозь прогнившее общество.
Депутаты, скажем, начали наперебой говорить о том, что это оскорбление, грязная издевка и вопиющий цинизм. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что это кощунство. К ним присоединились многие патриотические блогеры, иронично вопрошающие во главе с пресс-секретарем МИД Марией Захаровой: мол, ну как, вы еще "Шарли"?
Как водится, реакция на высказывание поглотила само высказывание и зажила своей отдельной жизнью. Большинство рисунков даже не видели, но реагируют на слова "карикатура" и "Шарли Эбдо". У нас считается, что карикатура — это обязательно смешно, юмор. То есть если кто-то нарисовал карикатуру, это автоматически означает: смеется, издевается. Хотя это вовсе не так; рисунок — ровно такая же форма высказывания, как и текст.
И в этой конкретной карикатуре нет ничего, о чем не были бы написаны уже десятки колонок, никого не оскорбивших. То есть о том, что бомбардировки террористов иногда оборачиваются внезапными жертвами среди мирных граждан. Только у этого журнала было уже два похожих скандала, не говоря о предыдущих скандалов с другими газетами, и столько людей уже давно объяснило, что такое политическая карикатура, какой она бывает и в чем ее суть и цель, что повторяться смысла нет. Очень доходчиво в свое время про жанр карикатуры написал Андрей Бильжо на "Снобе". И сейчас Андрей Бильжо никакой издевки не увидел.
Так вот, о реакции и вопросах "Вы еще "Шарли"?". Такой вопрос (его подтекст — в лукавом предложении выбора: вы за "наших" или за "ненаших"?) уже задавался не так давно, после того как журнал напечатал карикатуры на тему гибнущих по пути в Европу мигрантов. Сейчас он задается опять. "Вы все еще за свободу слова?" — с подковыркой спрашивают блогеры. Честное слово, если бы карикатур не нарисовали, их следовало бы выдумать, настолько радостно у нас ухватились за повод оскорбиться и обличить.
Это вообще довольно дурацкий вывод: вот, напечатали что-то, что нам кажется оскорбительным, значит, свобода слова вредна; видите, видите, она может обидеть, лучше, чтобы ее не было. А раз в Европе допускают, чтобы такое печатали, и не закрыли уже давно этот ужасный журнал или хотя бы не "влепили двушечку" — ну явно же они там все такие, сволочи, одним миром мазаны. Рядятся в тогу гуманистов, как писали в советской прессе, и соболезнования у них неискренние. Далее читателя наталкивают на вывод: правильно их тогда в Париже расстреляли, надо и дальше расстреливать. А лучше на кол сажать. И ни в коем случае не сочувствовать.
Никакого отношения к свободе слова эти рассуждения не имеют, а имеют, как и прежде, единственную цель — уязвить европейцев и противопоставить "нашу духовность" "их циничности". Мы правильно скорбим, а они неправильно. Но использовать трагедию для подчеркивания собственной благолепной правильности — как минимум не меньшее издевательство над моралью, чем любая карикатура. И уж точно непонятно, почему нельзя не просто замереть в скорби, а еще и задуматься над причинами и последствиями трагедии.
