Рецензия на фильм "Про любовь"

Пять новелл, пять историй любви, объединенных сквозной лекцией Ренаты Литвиновой (в роли известного психоаналитика). Сама Меликян говорит в интервью, что, в общем–то, это скорее "истории нелюбви" — что не мешает, впрочем, самому фильму иметь в целом вид цветущий. Большой, сверкающий, вечнозеленый город, в котором у всех — проблемы с любовью; есть ли у этих людей еще какие–то проблемы?.. Один из героев, который занимается стрит–артом (Евгений Цыганов, рисует красивых девушек на глухих стенах домов и в промзонах), попутно вовлечен в некую протестную деятельность. Какова же она? Герой протестует против памятника Петру I работы Церетели. Деятельность насколько масштабная, настолько же и безобидная: впрочем, как и его стрит–арт.

Режиссер, снимающий про современную жизнь в России, — большая редкость. И большая смелость — по нынешним временам. Отсюда и постоянная забота автора о том, чтобы "отдельные недостатки" ни в коем случае не выглядели как обобщение.

Лучшая новелла — про японку, влюбленную в русскую культуру. Она приехала в Москву на конференцию, попутно хочет познакомиться с русскими френдами по соцсетям, чтобы, так сказать, познать русскую культуру в ее многообразии. Пятеро молодых людей, с которыми она встречается, принадлежат к разным социальным стратам (футбольный фанат, маменькин сынок, мажор и т. д.), но ни с одним из них, сетует японка, нельзя поговорить ни о Tarkovskiy, ни о Rachmaninov, ни о Dostoevskiy. А единственный, с кем можно обсудить Достоевского, — это тайно влюбленный в нее японец, который тоже приехал в Москву. Эта язвительная новелла, впрочем, тоже скрашена общими восторгами по поводу русской культуры, так что никому в результате не обидно.

Истории любви тут не сиропные, а жесткие, даже циничные: например, история про тех, кто переодевается в персонажей японского аниме. Любить мы способны только образ, а не самого человека, реальность мешает любви, и лучше ее не знать и не видеть вообще. Или про бизнесмена (Владимир Машков), который предлагает секретарше — за вознаграждение — отдаться ему; это не принесет ему счастья, но причудливым образом послужит материальным залогом счастья другой семьи. В чем, безусловно, Меликян права — что не бывает "чистой любви". Что элемент расчета не просто "присутствует" в любви — он составляет, вероятно, большую ее часть. Удивительно, что в этом расчетливом мире вообще остается место для любви. Для чего–то иррационального, нерасчетливого, спонтанного, что составляет, может быть, один процент. И все равно это — чудо, и ради него стоит жить.

В этом прочитывается и другой месседж: никаких других смыслов в жизни, кроме любви, нет. Работа в жизни героев занимает привычное уже третьестепенное место, по–настоящему работают тут только работники правоохранительных органов. Все остальные скучают, ходят на лекции, теряют бизнес, рубятся в игры или разъезжают на скейтборде. Никто не работает (кроме официантки и психоаналитика) и не учится. Несмотря на то что в реальности типичный житель обеих российских столиц работает, может быть, в разы больше остальных, в кино москвич или петербуржец по–прежнему — бездельник. Деньги тут буквально падают с неба (точнее, из тумбочки, как в фильме) — по сути, достаются даром. Русский режиссер по–прежнему игнорирует тему денег — что в комедии, что в драме, старательно внушая зрителю, что деньги — "не главное". Отчего, вероятно, это ощущение искусственности и общей неестественности происходящего в фильме и берется — несмотря на все попытки показать правду жизни. И любви.