Владимир Путин на ежегодной пресс-конференции шутил меньше, чем обычно. Выяснилось, что с Турцией непонятно, что делать, в Сирии, похоже, придется постепенно сворачиваться, а что касается мутного бизнеса детей российской элиты, так это побочные вещи, на которые не стоит обращать внимания.
Большие ежегодные пресс-конференции Владимиру Путину, кажется, надоели. Выйдя на сцену, он так и заявил: "Даже не знаю, что еще сказать после ежегодного послания". Но ладно уж, если кто-то хочет что-нибудь уточнить, то валяйте.
Формат, действительно, изучен вдоль и поперек, и каждый год в СМИ появляются однотипные горестные тексты о том, как в России умерла журналистика, потому что президенту задают всякие подобострастные вопросы и не спрашивают, когда же он наконец поувольняет и посадит в тюрьму всех коррупционеров.
Вот это было первым моментом, который обратил на себя внимание на этот раз: вопросов от региональных газет (которых действительно редко волнуют внешняя политика и преследование оппозиции), благодарностей от крестьян и рыбаков практически не было. Второе — Путин был серьезнее, чем обычно в таких случаях, и избегал излюбленных шуточек на грани фола, хотя и рассказал пару бородатых анекдотов. Видимо, в сложные времена не до смеха.
Третье наблюдение: иногда президент, отвечая на вопрос, начинал судорожно кашлять, прямо через слово. Наверное, это были особо неприятные вопросы — про экономику, про тарифы ЖКХ, про коррупцию и детей "элитки".
Путин буквально продирался сквозь кашель, когда рассказывал про будущее российской экономики. Пик кризиса, по его словам, пройден и кое-где уже наблюдается рост в одну-две десятые процента. Но инфляция с начала года — 12,3%, доходы россиян сократились, инвестиции тоже, признал он. Зато внешний долг сократился на 13%. Но это объясняется тем, что из-за санкций российским организациям кредиты просто больше не дают.
"Здесь и не понять ничего"
Одной из самых волнующих тем были, естественно, отношения с Турцией. Из того, что отвечал Путин, новым было, пожалуй, только признание того, что о туркоманах, за бомбардировки которых на севере Сирии турки и сбили российский Су-24, он "и слыхом не слыхивал, здесь и не понять ничего, нам никто ничего не говорил". Тут президент, наверное, лукавит, потому что писали о том, что российскому послу в Анкаре вручали по этому поводу ноту. Впрочем, может быть, эту ноту пустили на растопку. А так вышло — мы, дескать, бомбили террористов, а там, оказывается, люди какие-то живут, надо же.
Вообще как-то несерьезно в Кремле к внешней политике относятся: говоря об Эрдогане, Путин решил процитировать хорошо известную крылатую фразу Рузвельта про никарагуанского диктатора Анастасио Сомосу: "Это негодяй, но это наш негодяй". В оригинале — "сукин сын", но Путин подобрал печатный эвфемизм, при этом перепутал Рузвельта с Рейганом, а в стенограмме Сомосу назвали Самосой.
"Отношения испорчены, не знаю, как мы выйдем из этой ситуации, — резюмировал Владимир Путин. — Мяч не на нашей стороне". Коммерческие проекты, например строительство АЭС, куда Россия вопреки утверждениям не вкладывала $3,5 млрд, пострадать, кажется, не должны. Впрочем, там еще и документов-то нет.
Ну, не знает и не знает. Само как-нибудь устаканится со временем. По поводу Сирии, которая тоже всех волновала: Москва согласна с проектом резолюции ООН, которую и привозил госсекретарь США Джон Керри, сказал Путин. В ней идет речь об организации досрочных выборов, признании легитимности этих выборов, совместной работе над новой конституцией для Сирии и т. д. Будущее Башара Асада, заметил Путин, будет обсуждаться с западными партнерами.
И еще: российской военной базы в Сирии не будет. Нет, говорит Путин, у меня уверенности, что она там нужна: "А зачем нам там держать все под контролем? Мы же и так показали, что, если кого-то надо достать, мы и так достанем".
В общем, кажется, блицкриг не удался.
Побочные дети
Все ждали вопросов про расследование ФБК бизнеса детей генпрокурора Юрия Чайки. Про них — и вообще про детей "элитки", включая псковского губернатора Андрея Турчака, которого считают замешанным в избиениях журналистов и Игоря Ротенберга, бенефициара скандальной системы "Платон", — Путин ответил, заметно запнувшись ("Что касается Чайки... что касается Чайки... ну кого еще... ну не важно..."). Хорошо, сказал, что вы обращаете на это внимание. Вот только нужно понять: они нарушили закон или нет? Есть в работе генпрокурора какие-то элементы, связанные с конфликтом интересов?
Хорошие, конечно, вопросы. Понять действительно нужно. Осталось понять, с чьей бы помощью нам это понять. Пока что об официальных расследованиях никто не слышал. Наоборот, Кремль устами Дмитрия Пескова заявил, что ему все эти факты неинтересны и вообще это скорее всего "заказ". Путин упомянул, что вот есть контрольное управление администрации президента, которое и занимается вопросом. Кажется.
Вот и про ход следствия по убийству Бориса Немцова Владимир Путин в том же ключе ответил. Участники этого преступления должны быть изобличены, отрезал президент. Говорят, что следы ведут в Чечню, но "это надо установить — то ли так, то ли так". "Я с главой Чечни (Рамзаном Кадыровым. — Ред.) это не обсуждал и не собираюсь, — заявил Путин. — Следователи должны разобраться. Никто никого прикрывать не собирается". Вот убийство Галины Старовойтовой расследовали же — 15 лет, правда, процесс занял, но в итоге-то предъявили обвинение.
То есть кто-то, кто должен все понять и установить, существует. Кто-то чем-то "занимается", но кто этот кто, где он и зачем он этим занимается, если это просто "заказ", неясно. Да в конце концов, разве это важно? Объем ВВП вырос почти в 2 раза; укрепление обороноспособности произошло; хребет терроризму переломили — вот это итоги работы власти, перечислял Путин. А про детей — "это все вещи побочного характера, они возможны практически везде", отмахнулся он.
Посчитайте и предъявите
Про дальнобойщиков, протестующих против "Платона", Владимир Путин вызвался ответить сам. И его развернутый ответ нельзя назвать утешительным для них. Все, что собирается в рамках системы, идет в дорожный фонд до последней копейки и оттуда — на строительство дорог. Водители-дальнобойщики — молодцы, вкалывают, но им надо выходить из серых схем. А посредник, то есть оператор системы "РТ-инвест транспортные системы", этих денег вовсе не получает. Он получает 10 млрд рублей из бюджета — на ремонт и поддержание системы. "Это значит, что все может быть проверено общественностью и Счетной палатой, — сказал Путин. — Если кто считает, что цены завышены, пусть посчитают и предъявят".
Можно поспорить, что если кто из общественности и подсчитает, то ответ будет таким: надо понять, так это или не так. И вообще, все это вещи побочного характера.
Что касается совладельца "РТ-инвест" Игоря Ротенберга, то он на госслужбе не работает. И отец его, миллиардер и друг Путина Аркадий Ротенберг, не работает. Значит, все в порядке. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков с утра, правда, утверждал, что Игорь Ротенберг вообще не является владельцем "РТ-инвест". Система "СПАРК" утверждает обратное: 50% в собственности. Тут у пресс-секретаря с собственным шефом возникла рассинхронизация.
Зато для большегрузных автомобилей в I квартале 2016 года отменят транспортный налог, пообещал глава государства. Пусть лучше государство лишится налогов, чем Игорь Ротенберг — бюджетных субсидий.
