Что сказал Вадим Евсеев

Его слова помнят, наверное, все. Даже те, которые мало интересуются футболом. 19 ноября 2003 года защитник сборной России Вадим Евсеев совершил самый яркий жест в истории российского футбола. После финального свистка в решающем для российской сборной матче за право сыграть на чемпионате Европы 2004 года — против команды Уэльса — Евсеев прокричал прямо в камеру: "Х... вам!" Но его книга "Футбол без цензуры" (написана вместе с журналистом Игорем Рабинером) не только об этом.

Судьба футболистов, начинавших играть в середине 1990–х разве что не за еду и успевших застать большие зарплаты и огромные призовые. Пересевших из подержанной "семерки" в BMW 7–й серии. Что мы узнали из книги Вадима Евсеева?

Тот самый крик

В первом стыковом матче, который прошел 15 ноября 2003 года в Москве, сборная Россия не смогла забить Уэльсу. Через 4 дня предстоял ответный матч в Кардиффе при 70 тыс. болельщиков валлийской команды, мечтавших впервые выйти на чемпионат Европы (особенно переживали за своего лидера Райана Гиггза, против которого именно Евсеев грубо сыграл в первом матче). После ничейного матча ситуация для нашей сборной выглядела тяжелой. Вечером игроки решили на базе в Тарасовке выпить пива. Собрались в номере у Дмитрия Аленичева — Онопко, Радимов, Гусев, Евсеев. Кончился первый ящик "Миллера", Вадим был назначен ответственным за пронос второго. Разработали целую систему ухищрений, чтобы не увидела охрана. С учетом высокого тарасовского забора сделать это в районе полуночи было непросто. "Посидели тогда прилично. То ли до двух, то ли до трех. И нам это надо было. Не присели бы — как знать, выиграли бы ответный матч в Кардиффе или нет, — вспоминает Евсеев. — Когда ты находишься в таком моральном состоянии, как мы после первой игры, лучше не держать все в себе, а общаться, разговаривать. Из этого ведь тоже коллектив настоящий складывается". Ну а в Кардиффе и был тот самый крик в камеру. Вот он как рождался–то…

Вопросы мотивации

Впрочем, из книги можно узнать, что крик в Уэльсе был у Евсеева не первым. "То, что главное — меня завести, лучше всех Семин знал. И нередко этим пользовался. В 2002 году перед самым перерывом на чемпионат мира я только восстановился после разрыва крестообразной связки колена, и мы играли с "Ротором" последний матч. Юрий Палыч пообещал меня выпустить в стартовом составе, но в последний момент передумал и оставил в запасе. В итоге я вышел на замену и успел забить гол. После чего подбежал к скамейке и заорал: "Семин, сосать!" В пылу обиды за невыполненное тренером обещание. Слышали это все, кто находился не только рядом, но и на расстоянии метров двадцати. С глоткой у меня все в порядке.

Девять из десяти тренеров после такого выгнали бы меня из команды. Что сделал бы тот же Романцев — даже представить страшно. Но Палыч лишь усмехнулся. Промолчал. А потом, когда я после чемпионата мира не только вернулся в состав, но и начал постоянно забивать, на тренировках постоянно всем говорил: "Разозлитесь на меня, как Евсеев! И на поле это покажите!"

Стимулирование

Много в книге про возможные договорные матчи. Тренеры обвиняли игроков, игроки — тренеров, в общем, понятно, что проблема договорных матчей была всегда и остается сейчас. Приводит Евсеев и некоторые факты стимулирования игроков команды с третьей стороны (кстати, сам игрок не видит в этой практике ничего плохого). Так, за победу в матче против конкурента ЦСКА пообещал игрокам бонус — $100 тыс. Позднее стали фигурировать и большие суммы — $250 тыс.

Деньги

Сегодня мы легко читаем про миллионы, которые клубы готовы платить юным мастерам метко бить по кожаному мячу. Никто не удивлен. А ведь еще совсем недавно ситуация вполне соответствовала рыночному статусу бизнес–процесса футбольного клуба. Вот что пишет Евсеев про заработки в клубе — многократном чемпионе России: "Нормальные зарплаты всем молодым положили только на третий сезон, в начале 1998 года, — после того как один из нас, Саня Ширко, забил три гола "Аяксу". Во–первых, перевели всё в валюту, хотя до этого получали в рублях. Во–вторых, Косте Головскому, Мелешину и мне сделали зарплату три тысячи долларов, а если чистыми, то две с половиной. Ширко, которого в газетах назвали "победителем "Аякса" (он амстердамцам два гола на выезде и один дома забил), — 5 тысяч. А еще футболисты "Спартака" чуток подзаработали на продаже машин. За выход в групповой этап Лиги чемпионов в 1998 году всем подарили по "Дэу Нексии". Первый разговор с Семиным у Евсеева состоялся в еще в сентябре 1999 года, за пару месяцев до конца сезона. "Хочу, — говорит Семин, — тебя в команде видеть, вижу в стартовом составе и очень на тебя рассчитываю". "А потом об условиях рассказал, — пишет футболист. — Сколько, спрашивает, ты получаешь в "Спартаке" — три тысячи? Будет тебе шесть, а может, и больше. А самая большая зарплата в "Локомотиве", как потом выяснилось, тогда была то ли 12, то ли 15 тыс. долларов. Кажется, у Лоськова". Когда Дмитрий Хохлов вернулся в Россию, в "Локомотив" из испанского "Реала Сосьедад", Евсеев, чтобы поразить новичка команды, встретив его у дверей клуба, открыл сумку, достал пачку денег (тогда же наличными еще зарплату выдавали) и сказал: "Дим, ты к нам собрался? Смотри, вот 20 тыс. долларов. Тут все хорошо с деньгами. Так что приходи!" А в 2007 году 31–летнему Евсееву в "Сатурне" (помните такой клуб, который тогда курировал губернатор Московской области Громов?) дали зарплату 750 тыс. евро в год. А "Сатурна" уже 5 лет как нет, вот и думай, полезно ли правило финансового фейр–плей или нет.

Главное

Дочери Евсеева была необходима операция. "Локомотив" только что выиграл у конкурента ЦСКА битву за первое место в таблице. После матча, когда игроки вернулись на базу в Баковку, к Вадиму в комнату зашел Сергей Овчинников и протянул три пачки по $10 тыс. "Ребята скинулись, — говорит. — На операцию, которая у твоей дочки будет. Из этих денег, которые мы получили от ЦСКА".

Это главная история книги, потому что все остальное — ерунда, проходное, а операцию дочке сделали.