Спасать банки в одиночку государству становится слишком затратно, и ЦБ намекает на введение "стрижки депозитов". Крупные вкладчики в смятении. Даже угроза принятия этого закона может спровоцировать отток вкладов в госбанки.
Всю банковскую сферу всполошили новости о возможном введении механизма bail-in, так называемой "стрижки депозитов". Этот механизм предполагает, что вкладчиков банка, у которого возникли проблемы, принуждают отказаться от части своих депозитов для покрытия "дыры" в капитале и обменять их на акции банка или долги, которые банк обещает погасить.
Сейчас официально этот механизм не применяется: в России нет соответствующего закона, но многие эксперты предполагали, что закон могут создать и принять в короткие сроки. Всех более-менее успокоил замминистра финансов Алексей Моисеев, который сказал, что закон может быть принят только в 2017 году, хотя и такая перспектива заставляет вкладчиков и банкиров беспокоиться.
Зачем нам нужен bail-in
И хотя нормативно-правовая база под bail-in потребует немалого времени и усилий целого ряда ведомств, тянуть с ним вряд ли будут долго: ЦБ уже сейчас, по словам Моисеева, обсуждает этот вопрос и начнет писать закон уже через полгода. "В новейшей истории законы сначала устно формулирует президент, а уже потом эти формулировки воплощают в жизнь. С учетом того, что закон уже сформулирован президентом, можно быть уверенным, что вскоре он будет принят", — прогнозирует руководитель юридической службы БФА Банка Павел Ильиных.
Государству становится явно тяжело спасать банки в одиночку, а отказываться от одного из главных направлений своей политики он не собирается. Отзывы лицензий и многочисленные санации обходятся слишком дорого: фонд Агентства по страхованию вкладов (АСВ) исчерпал собственные средства, и с 2015 года системе страхования вкладов пришлось перейти на финансирование Центробанка. В прошлом году АСВ потратило на выплаты 110 млрд рублей, на 2016 год уже одобрен кредит на 116 млрд рублей. При этом, если раньше минимальный размер фонда АСВ составлял 40 млрд рублей, то вчера Центробанк и АСВ договорились снизить этот порог до 10 млрд рублей.
Банкам тем временем критически не хватает капитала, тогда как требования Центробанка к ним ужесточаются. "Конечно, банки сами заигрались, не выполняя строгие нормативы достаточности капитала, — комментирует аналитик FxPro Александр Купцикевич. — Однако эта чистка требует как активного участия АСВ, так и желания (возможностей) других участников отрасли вливать капиталы в тонущие банки. Закон может распределить бремя ответственности на более широкий круг заинтересованных лиц".
Как это работает
По последним данным, в первой половине прошлого года на вклады свыше миллиона рублей приходилось 47,2% всех вкладов населения по объему размещенных средств. Депозиты в принципе являются любимым способом россиян хранить свои сбережения: на 1 июля 2015-го хранили в банках почти 20 трлн рублей (это больше доходов федерального бюджета).
Пока неизвестно, каких именно вкладчиков коснется механизм. Пока у Минфина есть рабочий вариант — порог в 100 млн рублей, который обсуждается с Центробанком. Моисеев сегодня заверил, что снижать этот порог точно не будут, в теории он может только вырасти вплоть до 1 млрд рублей. Также предполагается, что, скорее всего, "стрижка депозитов" затронет только юрлиц, однако вопрос по поводу крупных вкладов физлиц тоже поднимается.
Так, власти могут обязать юрлиц, которые хранят в проблемных банках больше 100 млн рублей, отказаться от части своих депозитов (например, 10% или 15% от общей суммы) и отдать их банку. Взамен они получают акции этого банка или долги, которые он обязуется погасить — субординированные долги.
Если бы "стрижку депозитов" ввели чуть раньше, то крупные вкладчики уже помогли бы многим банкам избежать отзыва лицензии, говорят аналитики. Самый яркий пример — Внешпромбанк, на счетах его ВИП-вкладчиков, среди которых, как потом выяснилось, были крупные чиновники и предприниматели, лежали миллиарды рублей, и если бы вкладчиков принудили поддержать банк, то, возможно, его можно было бы санировать.
"Вряд ли на данный момент можно говорить о том, что bail-in будет использоваться повсеместно, скорее это просто еще один инструмент в арсенале властей. В некоторых случаях он может быть весьма актуален — когда у банка большое количество крупных депозитов юридических лиц", — считает директор инвестиционно-банковского департамента QB Finance Дмитрий Кипа.
Крупные депозиты покрывают порядка 20-25% потребности в капитале санируемых банков, поэтому ультимативной мерой спасения это в любом случае не станет, но как дополнительная мера может помочь, в том числе может стать решающим фактором в выборе между санацией и отзывом лицензии (как часть процедур в рамках санации), добавляет аналитик UFS IC Петр Дашкевич.
Что получают вкладчики
"Стрижка депозитов" — это неплохая альтернатива отзыву лицензии. Если у банка отзывают лицензию, то юрлица, которые чаще всего и хранят наиболее крупные вклады на депозитах, попадают в четвертую очередь на возврат средств, зачастую это означает, что своих денег они не получают обратно совсем.
И хотя механизм bail-in массовая аудитория может воспринять как принуждение вкладчиков к спасению банков, с другой стороны, так как речь ведется о тех банках, которые будут находиться в критическом состоянии, крупные вкладчики будут иметь четко прописанные нормы и правила, как можно вернуть свой капитал, пусть и не сразу, а по мере восстановления платежеспособности и репутации банка, говорит территориальный директор "БКС Премьер" Вадим Исаков.
При этом, по мнению Петра Дашкевича, для вкладчиков предпочтителен вариант конвертации депозитов именно в субординированный долг, так как в этом случае остаются реальные шансы на возврат денег, в отличие от акций не всегда публичных банков с явными проблемами, продать которые будет очень сложно.
Но, по большому счету, "стрижка депозитов" выгодна государству и банкам, но не вкладчикам, говорит Павел Ильиных из БФА. "Она позволит сэкономить сотни миллиардов бюджетных средств, которые сейчас направляются АСВ на санацию банков и, тем самым, даст возможность собственникам банков "остаться на плаву". Для вкладчиков этот механизм , вряд ли, несет какие-то выгоды: они получат миноритарный пакет в "упавшем" банке. Все, на что они могут надеяться, так это то, что они станут акционерами на низком рынке, а меры по санации и возможная общая стабилизация рынков приведет к росту их пакета, и в итоге они смогут выйти из состава акционеров, зафиксировав прибыль", — поясняет Павел Ильиных.
Что изменится в законодательстве
Определение процедуры bail-in, то есть спасения банка за счет средств вкладчиков, сейчас напрямую противоречит действующим нормам в сфере регулирования банковской деятельности, говорит старший юрист адвокатского бюро "А2" Екатерина Ильина.
"Использование такой меры подразумевается применять, только если и для кредиторов это является выходом, хотя само определение этого понятия весьма и весьма непонятно", — комментирует она. По ее словам, на законодательном уровне в первую очередь будут изменены законы, которые касаются компетенции ЦБ и АСВ, потом потребуется внесение изменений в ФЗ о банках и банковской деятельности, в ГК РФ, в блок о вкладах и депозитах, изменений потребует существующий ФЗ о несостоятельности (банкротстве), в частности описания процедур на каждом из этапов банкротства и пр.
"Если будет запущен механизм, при котором кредитор становится акционером, то в закон об АО (в зависимости от того, как это будет происходить и регистрироваться, возможно, потребуется внесение корректив в законы, регулирующие обращение ЦБ). Если механизм bail-in будет предусматривать создание бридж-банков, то, возможно, в законодательстве будут не только изменения, но и появится новый ФЗ", — добавила Екатерина Ильина.
Как изменится банковский рынок
Принятие закона о bail-in может усилить тенденцию по перетоку вкладов в более крупные банки и тем самым ускорить процесс сокращения числа небольших частных банков на рынке.
"Необходимо понимать, какой объем таких депозитов в каждом из банков, что это за деньги и т. д. Но так как такой статистики нет, то мы это не можем оценить. Наверное, в каких-то случаях это может быть альтернативой крайним мерам, но, с другой стороны, непонятно, как крупные вкладчики отреагируют на такие инициативы – не увидим ли мы отток ВИП-вкладов из банков второго эшелона, для которых эти риски наиболее ощутимы", — опасается советник председателя совета директоров Локо-Банка Константин Комиссаров.
"Не думаю, что если такая практика появится в России, то произойдет отток вкладов или еще большая их концентрация в топ-20 крупнейших игроков рынка. Зачастую решение положить крупный вклад в тот или иной банк не связано с величиной его активов", — спорит Дмитрий Олюнин, председатель правления Росбанка.
Но, скорее всего, перспектива принятия закона спровоцирует приток вкладов именно в госбанки, так как, как показывает история российской банковской системы, величина банка не всегда говорит о его надежности.
"Для российских частных банков это будет серьезным ударом. Это лишь усилит концентрацию большой доли рынка банковских услуг в руках крупных игроков, что, безусловно, негативно скажется на этом рынке", — говорит Павел Ильиных.
"Механизм оправдан в том случае, если у вкладчиков будет выбор, — считает управляющий филиалом Абсолют Банка в Петербурге Елена Кондратюк. — Принимать участие в процедуре оздоровления банка должны только те вкладчики, которые дали свое согласие на участие в капитале банка. Иначе это приведет к еще большему перетоку депозитов из небольших банков в крупные, государственные, и ускорит процесс сокращения числа частных банков".
"Система страхования вкладов в кризис больше не актуальна, — считает директор аналитического департамента компании "Альпари" Александр Разуваев. — Государственные гарантии должны быть только в государственных банках. Причем на любую сумму. Вкладчики частных банков должны нести на себе риски. Следствием данной политики должны стать снижение конкуренции и концентрация капитала в госбанках. И это скорее плюс, чем минус. Осуществлять долгосрочное кредитование промышленности могут только крупные финансовые компании с серьезным размером активов и капитала".
