Третий день не утихает буйная дискуссия о московских ларьках, попавших под безжалостные ковши экскаваторов столичной мэрии. Одни гневно обличают мэра Сергея Собянина, другие столь же гневно его защищают; эта история, похоже, о чем-то большем, чем о судьбе нескольких десятков павильонов.
Повод для нового витка дискуссии подкинул сам Сергей Собянин, высокопарно объяснивший, что "снос незаконных строений в Москве — наглядный пример того, что в России не продается правда, наследие, история нашей страны". Мэр-то, оказывается, философ: утилитарный внутригородской инцидент легким движением руки возвел в ранг проблемы поиска национальной идеи. Ты против сноса ларьков? А ну отвечай как на духу: продается в России правда или не продается? Ну и что, что раньше стояли. Раньше продавалась, а теперь все, баста.
Заявление Сергея Собянина предсказуемо собрало кучу язвительных комментариев. Мэру, например, указали на исторические здания, снесенные в Москве уже при его правлении, и задали резонный вопрос о границах борьбы с самостроями. Ведь в городе много и других, более крупных и не менее уродливых, зданий, построенных с нарушениями, говорят москвичи, и нужно выяснить, правда не продается совсем или до определенной степени все-таки является товаром.
Второй приподнялась над материальной стороной дела Ксения Собчак: "Слушайте, вы правда не понимаете, что в насквозь коррумпированной системе иначе как по беспределу это уродство было не снести?" — написала она в Twitter.
Слушайте,вы правда не понимаете,что в наскозь коррумпированной системе иначе как по беспределу это уродство было не снести?
— Ксения Собчак (@xenia_sobchak) February 10, 2016
Итак, беспредел или коррупция? На чью сторону встать? Вот перед каким непростым этическим выбором поставила нас Ксения Собчак. А третьего не дано, так уж у нас все устроено.
Дискуссия стала яростной, как это всегда бывает в случаях с неоднозначной правой стороной, и, наверное, действительно имеет не только прикладное звучание, но и философское, хотя и в несколько другом разрезе. "Нельзя прикрываться бумажками о собственности, приобретенными, ясно, жульническим путем", — говорит Собянин, апеллируя к чувству справедливости толпы. Вор должен сидеть в тюрьме, тут все ясно. А жулик — лишиться своего мошеннического источника дохода.
На фото: Снос торговых павильонов в Москве в 2016 году
Должен ли был Жеглов подкладывать Кирпичу кошелек в карман? Любой ли ценой может власть добиваться своей цели, пусть даже благой? Российские власти обычно отвечают на этот вопрос положительно. Судя по фотографиям снесенных павильонов, очевидно, что это были курятники, многих из которых постеснялись бы даже цыганские бароны в глухой румынской деревне. Людей, которые согласовывали такие постройки, нужно, конечно, как минимум изолировать от общества. Жалоб на такие базары всегда хватало: грязь, скученность, уродство, скопление люмпенов и т. д. И наверняка многие из владельцев получили свои согласования не вполне законным путем.
Но павильоны, какими бы они ни были, это, во-первых, собственность. Во-вторых, многие арендаторы и владельцы имеют на руках все необходимые документы. Они всю дорогу исправно платили налоги, платили за свет и воду, и ни у кого не было никаких вопросов. В-третьих, даже если все это незаконно, у каждого есть право на суд. У некоторых решения судов — в пользу арендаторов — даже есть, но это совершенно не помогло. Четвертый аргумент озвучил Алексей Навальный, он требует привлечения к ответственности чиновников, разрешавших все эти незаконные постройки, в том числе при Собянине.
Может быть, в мэрии допускают, что эти решения и разрешения были в свое время получены "жульническим путем". Может быть даже и такое, что у мэрии есть в этом уверенность, какие-то неофициальные сведения, которые невозможно предъявить публично. Может быть. Но — доказательств не предъявлено.
В Петербурге сносы ларьков проходили в нулевых. Валентина Матвиенко, не выносившая такого формата торговли, первую кампанию провела в 2004-м, тогда были снесены киоски на остановках транспорта, через 3 года с антитеррористическими целями расчистили площади у станций метро. С тех пор снос принял в городе более-менее цивилизованные форм: время от времени какая-нибудь очередная "стекляшка" или рынок сносились и сносятся, но после длительных судов и переговоров, а кое-кому удавалось в суде и отбиться. В отличие от Петербурга, где аренда земли была централизованной, а в 2011 году появился и специальный Центр повышения эффективности использования государственного имущества, в Москве такие вопросы долгие годы решались на уровне управ, зачастую неформально или полуформально, без ведома мэрии, и, конечно, рано или поздно это должно было закончиться. По большому счету проблема московского мэра в том, что он, видимо, придя в какой-то момент в ярость, захотел решить проблему одним махом и провести массовую показательную кампанию.
Если уж с подачи Сергея Собянина начинать размышлять, то выводы печальны. Если что эта история и доказывает, так это то, что судебной власти в России не верит даже власть исполнительная. И самой себе она не верит, выдавая согласование и в нем же сомневаясь. И что даже мэр столицы большого государства, бывший глава администрации президента, то есть человек, который лучше всех знает, как устроено это большое государство, согласен с Ксенией Собчак и тоже считает, что по закону жуликов в России наказать невозможно, что государство таким образом бессильно перед самим собой и никак, кроме как по беспределу, эту страну в светлое будущее не загонишь.
