Приспособились

Министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев заявил, что страна адаптировалась к низким ценам на нефть и режиму санкций. "Российская экономика в нынешних условиях показала высокую степень адаптивности, — заявил министр, выступая в Госдуме. — Мы смогли сократить издержки, сориентироваться на серьезные приоритеты, добиться использования тех факторов, которые прежде не использовались".

Девальвация крайне незначительная, инфляция не только не выросла, но уменьшается, ключевая ставка снизилась, и для реальной экономики последствия оказались самыми незначительными, перечислил Алексей Улюкаев.

Итак, мы сумели адаптироваться. А ведь адаптация — ключевой принцип эволюции. Все нулевые годы с подачи замглавы президентской администрации Владислава Суркова нам твердили: России нужна не революция, а эволюция. И вот эта эволюция наконец происходит, как и предписано по науке, под воздействием внешних условий. И обсуждающаяся в правительстве идея реформировать структуру госуправления, чтобы перевести ее с принципа исполнения президентских поручений на принцип реализации проектов, о чем пишут "Ведомости", — конечно, тоже проявление этой самой эволюции.

Естественный отбор

Адаптация — это, как известно, приспособление, принцип естественного отбора, обеспечивающий выживание. Меняются условия, меняется и организм. Вот и наша экономика сейчас проходит этот процесс.

Тут, правда, надо будет еще посмотреть, какой именно адаптивный механизм избрала в итоге российская экономика. Может быть, она просто приобретет другую окраску, делающую ее менее заметной в мире. Или, наоборот, предостерегающую, крикливо–яркую — есть такие животные, которые вреда причинить не способны, но отпугивают хищников ярким окрасом. А может, научится выделять пахучую жидкость (хотя нефть мы и так вроде добываем), чтобы отстреливаться ею. Или мимикрирует. Некоторые хищные насекомые, например, в целях охоты прикидываются растениями, а в мире экономики похожим образом можно подманивать инвесторов. Мимикрировать можно и коллективно, то есть сбиваться в кучу, чтобы всем вместе изобразить одно, но большое и страшное животное.

От эволюции экономики зависит и эволюция потребителя, которому тоже нужно адаптироваться. Вот официальная статистика говорит, что россияне в целом и петербуржцы в частности сильно сократили рацион, стали покупать меньше мяса, фруктов, круп, макарон, яиц и всего остального. Вывод: адаптируемся, как эскимосы к холоду. Желудки постепенно сокращаются, и человек будущего, может быть, вообще не будет есть за ненадобностью.

Неизвестный результат

Не стоит забывать, однако, что эволюционный процесс — штука с неизвестным результатом. Одни и те же виды в одной нише существовать не могут, и адаптируются в том числе те, кого выживают из привычной среды обитания более удачливые сородичи.

К холоду приходится привыкать тем, кого вытеснили в холодные края. Это означает, что в теплых краях им уже не жить. То есть адаптация в этом случае означает отказ от конкуренции и согласие жить в ограниченных, то есть менее комфортных условиях.

И бывает так, что такой адаптировавшийся, но вытесненный на периферию вид шансы на развитие теряет.

Впрочем, политическая и экономическая эволюция занимает гораздо меньше времени, чем биологическая. Вон как у нас быстро приспосабливаются.

Так что остается надежда еще на то, что через несколько лет мы, может быть, адаптируемся еще в каком–нибудь направлении.