Практически в то же мгновение, как суд оглашал приговор Надежде Савченко, начался открытый и публичный торг вокруг ее обмена на российских офицеров или еще на что-нибудь. Такое впечатление, что вся эта шумиха с заложниками и была нужна только для спекуляций и торговли.
Президент Украины Петр Порошенко заявил, что в обмен на Надежду Савченко готов передать России офицеров Евгения Ерофеева и Александра Александрова, задержанных в Донбассе в мае прошлого года. Тоже после приговора суда. "Судебное разбирательство их дел находится на финальной стадии. Сразу после их завершения я готов путем соответствующих процедур обеспечить их выезд в РФ", — заявил Петр Порошенко. И добавил, что Владимир Путин обещал-де на переговорах в Минске отпустить Савченко после приговора.
Глава Совета по правам человека при президенте РФ Михаил Федотов сразу после приговора стал рассуждать о том, что теперь начнутся переговоры об обмене "всех на всех". "Я думаю, что президент РФ хочет большего (чем Александров и Ерофеев. — dp.ru)", — говорит политолог Александр Москалюк украинской радиостанции "Голос столицы". Адвокат Дмитрий Аграновский в интервью "Свободной прессе" вторит: "Наличие тяжких статей говорит, что можно за Савченко требовать большую цену". Цена, цена, цена — вот о чем говорят в один голос аналитики, политологи и эксперты. Множество людей ожидало приговора не как акта наказания, а лишь как объявления стартовой аукционной цены.
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков в ответ лишь кратко заметил, что "решение может принять только президент", и каким оно будет, он, Песков, пока сказать не может. Год назад, когда Ерофеев и Александров только были задержаны, он загадочно намекал, отвечая на вопросы о возможном обмене, на то, что "по линии министерства иностранных дел там принимаются меры". А представитель Минобороны Игорь Конашенков говорил, что руководство Ассоциации ветеранов войск специального назначения обращалось "с просьбой выйти по официальным каналам на Генштаб Украины с целью прекратить издевательства над своими ранеными товарищами со стороны сотрудников СБУ". Что косвенно подтверждало причастность офицеров к спецназу. "Рассчитываем на благоразумие украинского руководства и скорейшее освобождение Александра Александрова и Евгения Ерофеева", — выражал надежду Игорь Конашенков.
Госсекретарь США Джон Керри поднимет вопрос освобождения Савченко на предстоящих переговорах с Путиным в Москве. Ясное дело, за это нужно будет что-то попросить взамен. Условия уже названы — одна наводчица на двух спецназовцев. Но никто не мешает выдвинуть встречные условия.
Читайте также:
Владимир Путин
Кто выиграет от обмена Надежды Савченко
В общем, теперь Владимиру Путину предстоит решить — менять или не менять, и если менять, то на что. Срок в 22 года для Савченко — это высокая цена. Теперь находящимся в Киеве спецназовцам, очевидно, присудят не меньшие сроки, а то и большие, вплоть до пожизненного (тут теперь набивает, в свою очередь, цену Порошенко). Чтобы уравновесить возможный обмен. Их двое, а Савченко одна. Зато она депутат Верховной рады и делегат ПАСЕ, это перевешивает. Украинцы сами раскрутили Савченко до высоты фигуры необычайной важности.
Можно, конечно, из принципа Савченко не менять. Но с Ерофеевым и Александровым-то надо что-то делать. По-другому их теперь, кажется, не отпустят. Да и Ассоциация ветеранов волнуется. Для переговоров есть минимум месяц; заседания суда по делу офицеров расписаны до конца апреля. За это время нужно придумать еще и юридическую форму для обмена — формально тут никто никого военнопленными не признает.
Вообще, когда начинается такой торг, сразу возникает ощущение какого-то обмана. Суть не в том, чтобы посадить конкретную Надежду Савченко за конкретное преступление, а в том, чтобы заставить Киев вслух признать приговор (это, говорят эксперты, потребуется для обмена), то есть расписаться в убийстве российских граждан. В свою очередь, Киев будет заставлять Кремль точно так же расписаться в делегировании военных в Донбасс. И у тех, и у других есть заложники.
Впрочем, можно расширить рамки торга. На Савченко можно попытаться обменять санкции, например, или признание Крыма, или еще какие-нибудь политические уступки.
Все эта двухгодичная дискуссия — убивала не убивала, наводила не наводила — была, кажется, нужна только для того, чтобы набить цену и начать торговаться, ставить ультиматумы, обвинять в нарушении договоренностей. Убивала или нет на самом деле — вопрос третьестепенный. Задача выполнена, правда, теперь отпускать такую ценную добычу неудобно; народ может не понять. Про Савченко у нас все знают, а про Ерофеева с Александровым — мало кто.
