Россиянам настойчиво советуют перенять репрессивный опыт Китая

Визит Владимира Путина в Пекин состоится в июне, но готовят его уже больше месяца. От этой встречи, судя по всему, ожидают многого. Китайский министр иностранных дел Ван И встретился со своим российским коллегой Сергеем Лавровым и заявил, что "предстоящий визит, несомненно, станет важнейшим событием во внешнеполитической деятельности наших двух стран". "Во время моей поездки президент Путин уже поделился со мной своим ожиданием от предстоящего визита. Хочу вам сказать, что председатель Си Цзиньпин придает большое значение этому визиту", — цитирует Ван И ТАСС.

Так совпало, что именно в день встречи популярными новостями стали известие, во-первых, о том, что Китай (наряду с Индией) может стать покупателем новейшей российской системы ПВО С-400 "Триумф", во-вторых, о том, что китайские власти установили минимальный размер взятки, за который может быть вынесен смертный приговор. Это 3 млн юаней, или $463 тыс.

Третьим аккордом, самым мощным, стала статья главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина в "Коммерсанте", в которой Бастрыкин настойчиво призывает перенять китайский опыт в цензурировании Интернета.

Китай для консервативной части российских политиков уже давно служит источником вдохновения и примером, эдаким "старшим братом". Та же "Единая Россия" уже много лет сотрудничает с Компартией Китая и регулярно ездит на семинары для обмена опытом. И это приносит плоды — во всяком случае, политическая система России стала за эти годы куда ближе к китайской. Вопреки распространенному мнению, в Китае вовсе не однопартийная система, там существует почти десяток партий, в названиях которых встречается иногда даже слово "демократическая"; их лидеры могут выдвигаться на довольно значимые посты, но все партии подчинены КПК и самостоятельного значения не имеют. Приблизительно к такой конструкции приходят и у нас.

Есть, однако, еще у "старшего брата" недосягаемые достижения, на которые пока остается смотреть с завистью. Это в первую очередь расстрелы за коррупцию и бескомпромиссная борьба с инакомыслием. Собственно, на эти обстоятельства и обращают наше внимание "новостями по теме".

Вот и Александр Бастрыкин пишет, что "интересен опыт зарубежных государств, противостоящих США и их союзникам", в плане "пределов цензурирования в России глобальной сети Интернет". Глава СКР ссылается именно на китайский опыт, предлагая взять на вооружение полный запрет на работу электронных СМИ, принадлежащих иностранцам.

Но главное — это создание концепции идеологической политики государства. "Базовым ее элементом могла бы стать национальная идея, которая по-настоящему сплотила бы единый многонациональный российский народ", — утверждает Александр Бастрыкин.

Поскольку Александр Бастрыкин — следователь, национальная идея в его изложении сводится в основном не к созиданию, а к уголовной ответственности. За скачивание материалов, "связанных с вербовкой", за отрицание итогов референдума о присоединении Крыма (его он предлагает приравнять к отрицанию холокоста или геноцида армян), за оборот криптовалют, за фальсификацию исторических фактов. Кроме того, следует ужесточить правила нахождения иностранцев в России, детально проверить религиозные, национально-культурные и молодежные организации, а также "предельно адресно" поработать с представителями неформальных молодежных организаций на предмет выявления экстремизма, конфисковывать имущество террористов и лишать соцподдержки их родственников. Иначе американцы придут, обязательно всех подкупят и разожгут экстремизм. Глава СКР не сомневается в том, что национальные конфликты в СССР были инициированы извне.

Краткую формулировку своих идей Александр Бастрыкин дает сам. "Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям", — пишет он. Великие мысли великих людей.

Это не "третий путь", а тот самый "второй". Пример надо брать с Китая. В Москве вообще очень многие думают, что Китай — форпост противостояния "США и их союзникам" и если сделать все как в Китае, а не как в Америке, то произойдет что-то очень хорошее. Расстрелы за коррупцию, правда, не помогают с ней справиться, что видно хотя бы по тому, что расстрелов и посадок с каждым годом меньше не становится. Вместо политической конкуренции — куда более острое подковерное противостояние кланов, а несмотря на жесткое цензурирование Интернета, в Китае откуда-то берутся недовольные, которых постоянно приходится сажать, и регулярные бунты крестьян и рабочих, недовольных условиями труда. Не говоря уже о том, что оно не помогает справиться с сепаратизмом ни в Тибете, ни в Синьцзяне и не решает проблему Тайваня.

Пока, правда, Александр Бастрыкин не предлагает пойти дальше и воссоздать, например, систему исправительно-трудовых лагерей, которые китайские власти официально закрыли лишь 3 года назад (и многие правозащитники полагают, что они лишь переформатированы под новыми названиями), или учредить на российских предприятиях такие же потогонные условия труда. Есть и свежие примеры: в начале марта, например, крупный оборонный подрядчик China Electronics Technology Group сообщил о разработке системы тотальной слежки за повседневной жизнью граждан и их счетами — естественно, с целью борьбы с экстремизмом. Тестировать ее начнут как раз в Тибете и Синьцзян-Уйгурском округе. Возможно, эти идеи найдут отражение в следующей статье.