Официально провозглашенная российским руководством доктрина "пользы от санкций" заставляет их отталкивать мирные инициативы с Запада. Чем хуже, тем лучше — эта парадоксальная позиция ведет к новым виткам напряженности и дезориентации беднеющих граждан.
Несмотря на то что режим санкций за последние 2 года стал для россиян делом привычным — во всяком случае, в этом нас убеждают руководители страны, — новости о возможном продлении или, наоборот, снятии санкций каждый раз будоражат общество заново.
Самое главное, что мы так до сих пор и не определились — хорошо ли для нас наличие санкций или плохо. И, соответственно, нужно ли стремиться к тому, чтобы их отменили, или нет. Вот, допустим, Институт социального анализа и прогнозирования РАНХиГС при президенте РФ констатировал, что россияне стали тратить на еду более половины доходов. В последний раз такое было в 2008-09 годах, при том еще кризисе. Вопрос о стремительно вздорожавших продуктах задавали Владимиру Путину на недавней прямой линии, и президент ответил, что это — "рукотворный результат" продуктового контрэмбарго.
Премьер-министр
Дмитрий Медведев, встречаясь на днях с аграриями, пообещал, что "те самые санкции, о которых мы много говорим, и ответные меры, или контрсанкции, все равно рано или поздно закончатся". А вице-премьер Дмитрий Рогозин, выступая на заседании Союза машиностроителей, заявил обратное: "Надо привыкнуть к тому, что санкции — это навсегда", — сказал он. То есть единства мнений по поводу продолжительности санкций нет и в правительстве.
Еще недавно и президент, и премьер-министр в интервью иностранным СМИ выражали полную уверенность в том, что санкции скоро рассосутся сами собой. Мол, придут и сами все дадут, согласно заветам Воланда. В разных выражениях и они, и другие высокопоставленные чиновники называли санкции вещью неумной и бессмысленной. Санкции "подрывают всю систему международных экономических отношений... Я очень надеюсь, исхожу из того, что это в конечном итоге будет понято и останется в прошлом", — говорил Путин в 2014 году перед саммитом G20.
Когда же в Европе действительно начали звучать голоса, призывающие к отмене либо смягчению санкций, они натолкнулись на противодействие. Глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, например, сказал, что нужно стремиться к "созданию условий для возвращения к G8", то есть к возвращению России в "большую восьмерку". Без нее, мол, международные дела не решить. А заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков ему в ответ: "Мы не видим необходимости реанимировать то, что осталось в прошлом... участие России в "группе восьми", на мой взгляд, совершенно неактуальный вопрос".
Граждане из-за санкций стремительно беднеют, и с этой точки зрения к их отмене, конечно, стоит стремиться. С другой стороны, как сказал один животновод президенту на той же прямой линии, если эмбарго отменят, "тогда нам хана". "Если санкции уберут, то наша продукция будет на рынке просто не востребована", — встревожился фермер. Другими словами — российское покупают только потому, что другого нет.
"Если они все-таки додумаются до того, чтобы в их собственных интересах предпринять шаги по отмене этих ограничений, тогда, конечно, они поставят нас в трудное положение", — признался в ответ Владимир Путин.
В общем, получается парадоксальная вещь. Раньше считалось, что антироссийские санкции должны российскую экономику "разорвать в клочья". Теперь оказывается, что для разрывания экономики в клочья санкции нужно, наоборот, отменить. Провозглашенная логика "пользы от ограничений" заставляет власти стремиться именно к ограничениям. Когда Дмитрий Песков говорит о том, что "отношения России и НАТО переживают торжество взаимного недоверия", ему следовало бы добавить в начале: "Хорошо, что...".
Соответственно, отмене санкций Кремлю нужно теперь сопротивляться. Даже если действительно вдруг придут и все дадут. Это значит, что нельзя давать для этого поводов, надо затягивать исполнение минских соглашений (а то вдруг их все выполнят и санкции отменят хотя бы частично), надо вступать в перепалку с Западом по любым поводам, подогревать со своей стороны другие конфликты, такие как в Сирии или Нагорном Карабахе, и отвергать любые инициативы. До тех пор, пока, как говорит Дмитрий Медведев, наши продукты не будут выигрывать у своих конкурентов и по качеству, и по стоимости. Правда, есть риск, что действия, направленные на продление санкций, приведут к новым санкциям — США, например, весь апрель намекают на такую возможность за поставки Россией Ирану систем ПВО. Но еще больший риск заключается в полной дезориентации населения, которому придется, с одной стороны, ругать Запад за санкции, с другой — его же за них же все горячее благодарить.
