Историк Лев Лурье на этой неделе посвятил свою колонку возвращению "Авроры". По его мнению, в наше время духовных скреп крейсер революции — вызов, пощечина общественному вкусу.
Вночь с 15 на 16 июля крейсер "Аврора" придет из Кронштадта на свое обычное место, рядом с Нахимовским училищем. В наше время духовных скреп крейсер революции — вызов, пощечина общественному вкусу.
Сейчас любят к месту и не к месту вспоминать слова Александра III про двух союзников России: армию и флот. С армией сложнее, а вот флот стал могильщиком исторической России. Балтийский флот с 1900 (когда "Аврора" была спущена на воду) до 1917 года не знал побед, а только создавал родине проблемы.
Крейсер в составе сформированной на Балтике 2–й Тихоокеанской эскадры совершил долгое путешествие до Желтого моря, участвовал в трагическом Цусимском сражении, получил многочисленные пробоины, пережил гибель командира и спасся от японцев на Филиппинах, принадлежавших тогда США.
Между тем в России вспыхнула первая русская революция, в которой матросы проявили себя во всей красе — пиратский броненосец "Потемкин", бунт на "Памяти Азова", лейтенант Шмидт на "Очакове", матросские восстания во Владивостоке, в Свеаборге и дважды в Кронштадте. Стало очевидно: флот не столько союзник императорской России, сколько потенциальный источник катастрофы.
Сыграла роль огромная социальная дистанция между офицерами и матросами. Морских офицеров выпускал только Морской корпус, среди гардемаринов которого 91,5% потомственные дворяне, чаще всего — сыновья и внуки морских офицеров. Для большинства из них матросы — в лучшем случае дети малые, которым при случае можно ударить перчаткой, а то и кулаком по лицу.
Между тем матросы, запертые на своих кораблях, гораздо более сплочены, чем солдаты в армии. И более долгим сроком службы (5 лет, а до 1906 года — 7), и совместным многолетним пребыванием в огромных кубриках при отсутствии увольнительных в периоды плавания. Среди призванных во флот подавляющее большинство грамотных, много бывших горожан. Это лихие злые парни, переживающие несправедливость гораздо острее, чем темная солдатская масса. Да и стоит флот не в маленьких нищих гарнизонных городках, а в Гельсингфорсе, Ревеле, Либаве, Кронштадте.
В годы Первой мировой войны корабли Балтийского флота (в том числе и "Аврора") большую часть времени проводили на базах. Безделье еще больше распаляет матросскую массу. Кровавые расправы над офицерами начались именно на "Авроре", стоявшей в это время на Адмиралтейском заводе на ремонте. 28 февраля 1917 года матросы крейсера убивают своего командира — капитана 1–го ранга Михаила Никольского. Это событие открывает страшную череду самосудов над морскими офицерами. За несколько дней в Гельсингфорсе погибло 45 человек, в Кронштадте — 40, в Ревеле — пять, в Петрограде — четыре.
Балтийский флот становится вольницей, верховодят даже не большевики — анархисты. Уже 3 июля 1917 года матросский десант из Кронштадта пытается взять власть в столице, но встречает отпор. А 24 октября "Аврора", подчиняясь распоряжению Петроградского совета во главе с Львом Троцким, подходит к Благовещенскому мосту. Корабельные электрики сводят створки моста, разведенные юнкерами. 25 октября в 21:40 комендор Евдоким Огнев из бакового орудия "Авроры" произвел один холостой выстрел по Зимнему дворцу.
На последнем заседании временного правительства во дворце морского министра адмирала Вердеревского спросили: "Что грозит дворцу, если "Аврора" откроет огонь?" "Он будет обращен в кучу развалин, — ответил не без неожиданной гордости Вердеревский. — У нее башни выше мостов. Может уничтожить дворец, не повредив ни одного здания. Зимний дворец расположен для этого очень удобно. Прицел хороший".
Через пару часов все было закончено. "Братишки" с "Авроры" и других кораблей берут столицу: грабежи, захват заложников, расстрелы. В конце концов даже большевики не выдержали: окружили героев Балтики латышскими стрелками и послали на фронт, где большинство из них сгинуло.
Потом будет Кронштадтское восстание, уже против большевиков. В нем оставшиеся к этому времени в живых матросы "Авроры" примут активное участие.
Мятежный крейсер, воплощение пугачевщины на море, — уникальный памятник техники, ему нет равных в Европе. Политический его смысл враждебен сегодняшней, да и вообще любой власти. Даже страшно задать вопрос: "Что тебе снится, крейсер "Аврора", в час, когда утро встает над Невой?"
