Россия обратно подружилась с Турцией: не припомнив зла, Владимир Путин принял в Петербурге Реджепа Эрдогана, и оба лидера решили, что нужно мириться. Получим ли мы от этого эмоционального позыва что-то большее, чем от всех предыдущих попыток с кем-нибудь подружиться, — вопрос.
От визита турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Россию ждали чего-то особенного. Владимир Путин решил встретиться с ним в Петербурге, что обычно полагается только дорогим гостям. Информационная подготовка велась на протяжении нескольких недель — все-таки не самое простое дело объяснить, как вчерашний вроде бы враг превращается в друга. А Эрдоган, который занимался точно такой же подготовкой у себя в Турции, назвал Владимира Путина именно другом. Тот самый Эрдоган, который всего-то несколько месяцев назад фактически угрожал Кремлю из-за военной операции в Сирии.
Про сбитый турками самолет предпочитают не вспоминать. Согласно принятой теперь версии турецкой стороны, это была провокация оппозиции. Москве такого объяснения и уклончивого извинения оказалось более чем достаточно, чтобы прекратить дуться. Сейчас Владимир Путин называет инцидент всего лишь "трагедией, в которой погиб наш военнослужащий", без уточнений. Раньше считалось, что это был "нож в спину".
Сближение двух президентов было таким резким и внезапным, что за ним было просто не уследить. Еще недавно Москва и Анкара занимали противоречивые позиции по отношению к Башару Асаду, Крыму, курдам, Нагорному Карабаху и тем людям, которых одни принимали за террористов, а другие считали повстанцами, — в общем, почти по всем направлениям. От курдов одно время на российском телевидении было не протолкнуться, а турецкие власти Путин именовал кликой. И ведь не сказать, чтобы что-то принципиально изменилось — на прошлой неделе пресс-секретарь Эрдогана Ибрагим Калин подтвердил: пока Асад остается у власти, ни о каких политических преобразованиях в Сирии говорить невозможно.
То есть даже это обстоятельство оказалось вторичным. Турции, как выяснилось, нужна Россия — из-за туристов, например, и экономических связей. Но и России тоже нужна Турция — из-за тех же туристов, которым как-то не хватает Крыма, тех же экономических связей, и трубопровода на Балканы, который по-другому построить не получается.
Но главное — это, конечно, разбушевавшийся антиамериканизм Реджепа Эрдогана, обвинившего Вашингтон в укрывательстве своего давнего оппонента Фетхуллаха Гюлена. Давно известно — если кто начинает критиковать США, все остальное немедленно отходит на второй и третий планы. Такими людьми в Кремле не разбрасываются. Даже несмотря на то, что Турция по-прежнему остается членом НАТО. МИД РФ не перестает возмущаться активностью НАТО у российских границ, а ведь формально и Турция — как член НАТО — участвует в этой активности. Зато он подавил у себя мятеж, и говорят (сообщили об этом иранские СМИ), что предупредили о готовящемся заговоре турецкие власти не помнящие зла россияне, перехватившие переговоры заговорщиков с помощью радиоэлектронных станций в Сирии. Техническая возможность для этого есть, сходятся эксперты, но официально это не подтверждалось. Может быть, это распускающиеся специально слухи, но в любом случае распускались они для того, чтобы подготовить общественное мнение к сближению.
Любить нам теперь Реджепа Эрдогана или нет — вопрос по-прежнему не очень ясный. Как-то уж очень быстро этот человек развернулся. Но раз уж Владимир Путин ему поверил, не остается ничего другого и всем остальным.
Другое дело, что Россия сможет извлечь из этого неожиданного разворота. После Петербурга Эрдоган собирается навестить в Тегеране Хасана Роухани, из чего некоторые западные наблюдатели делают вывод о планах сколотить коалицию из России, Турции, Ирана — и, вероятно, Сирии, если Дамаск удастся каким-то образом в этот союз вписать, с Башаром Асадом или без него. Владимира Путина, если такие планы и правда существуют, не может не манить такая перспектива, сулящая влезание на Ближний Восток не одной ногой, как сейчас, а двумя.
Но практика показывает, что в последние годы Кремль с большой горячностью бросается в объятия то Венесуэлы, то Китая, то Индии — в общем, всех, кому от России что-то может быть надо. Государственная пропаганда немедленно принимается строить воздушные замки, но дружба в итоге ограничивается несколькими символическими жестами, не особо выгодными контрактами и некоторым разочарованием. Вот и сейчас, не успел президент Турции сойти с трапа самолета, как агентство "Спутник" уже написало, что союз Путина и Эрдогана — "ночной кошмар Запада".
Но куда вероятнее, что Реджеп Эрдоган станет для Путина партнером наподобие Александра Лукашенко, вальсирующим между Евросоюзом и Москвой в зависимости от текущих надобностей (а Путин для Эрдогана, соответственно, чем-то вроде противовеса). Все вопросы, которые раньше вызывали разногласия, никуда не делись и еще дадут о себе знать, а привести в полное согласие разнонаправленных ближневосточных игроков — задача та еще. Впрочем, для рядового россиянина главное что? Главное, что чартеры в Анталию полетели.
