Валентине Матвиенко не хватает нравственной экспертизы законов

Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, в последнее время зачастившая с планами общественно-государственного переустройства, сделала еще одно интересное заявление. Подводя итоги работы в "Парламентской газете", Валентина Матвиенко сообщила о планах внедрения экспертизы законов "на предмет их соответствия нашим историческим, национальным ценностям". Такую экспертизу, говорит спикер, надо закрепить в качестве обязательной.

До этого Валентина Матвиенко довольно многословно хвалила сложившуюся в стране законотворческую и правовую систему, которая не только не уступает зарубежным, но может кое в чем и служить примером. Качество законов в последние годы ощутимо повысилось, заверяет Матвиенко, а если и есть еще какие-то претензии — а они есть, не спорит спикер, — то по большому счету несущественные, потому что идеальные законы все равно большая редкость и постоянно их исправлять все равно лучше, чем не принимать.

Казалось бы, если уж сложилась у нас такая прекрасная правовая система, для чего же понадобилась еще и дополнительная нравственно-ценностная экспертиза? Ведь и сейчас редкий критик осмелится заявить, будто хоть один закон, принятый Госдумой и Советом Федерации, не соответствует национальным ценностям. Но дело в том, указывает Валентина Матвиенко, что "не прекращаются попытки навязывания нашему государству правовых установок, подходов, за которыми просматриваются иные, подчас чуждые нам ценности". А правовая система стабильна и эффективна только тогда, разъясняет она для самых непонятливых, если "является юридическим оформлением исторически сложившихся политических, экономических, социальных, культурных, духовно-нравственных ценностей конкретной страны, нации".

Заявление настораживает. Правом законотворческой инициативы в России обладает не так много институтов — президент, правительство, депутаты, и вряд ли можно представить, что кто-то из них попытается навязать парламенту проект закона с чуждыми ценностями. Но ведь и доверять в такой сложной обстановке никому нельзя, так что лишний раз проверить, конечно, не помешает. Раз уж в голове нравственный компас сломался, ничего не попишешь, надо звать экспертов.

Да, если чего и не хватает изделиям отечественных законодателей, так это плашки "дозволено церковною цензурою". А по идее, так оно и должно быть, ведь нельзя же доверять нравственные вопросы светским людям, которых самих нередко ловят на коррупции и других неприглядных поступках. К тому же в таком случае абсолютно все законопроекты, исходящие от президента, будут заведомо признаваться соответствующими духовно-нравственным и другим ценностям нации. Президент де-факто будет тем самым признан высшим духовно-нравственным авторитетом, от чего будет слишком сильно нести даже не папизмом, а самым натуральным англиканством.

Конечно, экспертам придется нелегко, ведь все давно ведущиеся в России дискуссии о ценностях и традициях неизбежно упираются в то, что не вполне ясен перечень этих традиций. Даже не говоря о том, что в разные периоды российской истории, к примеру, полагалось то брать, то не брать пример с Запада, есть множество и других требующих размышления вопросов — можно ли женщинам ходить в штанах, например, или учителям пороть школьников. Традиции-то разные бывали.

Единственная ценность, с которой более-менее все понятно, — это отношение к гомосексуализму. Ответить на вопрос, соответствует ли историческим и духовным ценностям закон о взимании платы за капремонт или за проезд по дорогам, уже не так просто. Какую ценность следует признать превалирующей: историческую тягу правителей взимать поборы с подданных или не менее историческую тягу подданных к уклонению от таких поборов? То же самое касается и инициатив по ограничению политических прав, ведь периодические бунты и восстания тоже вполне соответствуют историческим традициям.

Сама Валентина Матвиенко признает, что законы у нас изменяются слишком часто (и, по ее мнению, по делу), и введение экспертизы приведет к тому, что признавать ценностями по ходу внесения поправок придется то одно, то другое, то третье. А уж проверка на соответствие ценностям проекта федерального бюджета и вовсе рискует обернуться настоящим цирком.