Игра в одни ворота. Как будет развиваться Петербург после чемпионата мира по футболу

Представить себе чемпионат мира можно по аналогии с Кубком конфедераций, который уже прошел в этом году в Петербурге. Движение по рекам и каналам ограничено, машины стоят в бесконечных пробках из–за перекрытых дорог, из фан–зоны на Конюшенной пл. доносится громкий "унц–унц", а людей в ней — почти никого. Зато стадион достроили в срок, хотя даже этому не все рады. Изменится ли что–то к следующему году?

Кому повезло

Принять Олимпийские игры или еще какое–то заметное международное соревнование — честь для любого города. И к тому же еще и шанс стать лучше, привлечь туристов и в целом упрочить положение на карте мира. Во всяком случае, так считается примерно с конца 1970–х годов. В 1992 году, когда Олимпиада проходила в Барселоне, в официальных документах Олимпийского комитета впервые появилась формулировка относительно того, что событие служит катализатором благоприятных урбанистических изменений. Здесь, как и везде, теория может совпадать с практикой, а может и не совпадать. В Рио–де–Жанейро подготовка в мундиалю запомнилась в первую очередь массовыми протестами жителей против больших затрат на проведение мероприятия.

Чемпионат мира — не Олимпиада, и принимают его сразу несколько российских городов, но и это могло бы быть шансом на успех или провал при определенных условиях.

Барселона действительно потрясающий пример. Здесь объекты для Игр расположили в четырех разных неблагополучных районах, тем самым дав им шанс на новую жизнь. Одновременно с этим сделали великолепную морскую набережную, улучшили систему общественного транспорта, благоустроили городские площади. Город действительно преобразился, но случай Барселоны крайне редкий, попадание в десятку, которое ни до, ни после никому не удавалось повторить с такой точностью.

Часто большие события оставляют такое же грустное послевкусие, как шумное домашнее торжество. Вы наводите идеальный порядок, покупаете красивый сервиз, накрываете стол, наряжаетесь сами, а на следующее утро у вас остается гора немытой посуды, бардак, непрезентабельные остатки салатов в холодильнике, больная голова, дыра в бюджете и масса ярких воспоминаний.

Антиподом Барселоне традиционно считают Афины, где игры проходили в 2004 году. Изящный комплекс, построенный по проекту тогда находящегося на пике способностей испанского архитектора Сантьяго Калатравы, выглядел как воплощение чистой радости. Спортивные сооружения в виде хрупких насекомых, входная группа арок, выставленная торжественным полукругом, казалось, могли соперничать с главными достопримечательностями Афин. Сейчас же, спустя всего 13 лет, они представляют собой зрелище печальное. Архитектура заметно обветшала, гигантские спортивные площадки в лучшем случае используются как детские кружки, а в худшем вовсе никак, и на весь квартал нет ни одного кафе или магазина. Такую пустоту можно наблюдать в кино, где рассказывается, как в будущем на Земле произошел катаклизм и все невероятные инженерные достижения обернулись страшноватой руиной.

Хотя и в Афинах затея была неплоха: там собирались заняться редевелопментом сразу 24 городских площадок, в том числе и связанных с основным туристическими достопримечательностями. План провалился, поскольку органам власти и прочим агентам не удалось договориться между собой.

Как спрогнозировать то, что будет происходить "после бала", по большому счету неизвестно, рабочего рецепта здесь нет. Но есть некоторые закономерности, ради выявления которых не нужно проводить емких подробных исследований.

Первый случай, когда Олимпийские игры стали толчком к серьезному изменению городского ландшафта, — это Берлин 1936–го. За ним последовал Рим в 1960–м, где в рамках подготовки к играм построили две важные дороги и аэропорт, а Олимпийская деревня после окончания игр стала лучшим в Италии социальным жильем. В Токио в 1964–м построили две линии метро, 22 дороги, восемь автострад и скоростную железную дорогу между Токио и Осакой. В Сиднее к 2000 году расчистили почти 800 га бывших промышленных территорий. В Пекине к 2008 году за пределы центральных районов вынесли около 200 вредных фабрик, построили две кольцевые дороги, восемь линий метро, посадили миллион (!!!) деревьев.

Правила успеха

Если посмотреть на все удачные случаи, то мы сможем наблюдать более или менее одно правило. Если преобразования происходят органично, то есть таким образом, что они совпадают с общей логикой развития города и делаются честно, не напоказ, то они действительно имеют продолженный на десятилетия вперед положительный эффект. Заметим, практически во всех названных городах строительство именно спортивных объектов не было приоритетом программы подготовки к играм. На первый план выходило то, что независимо от случая может быть важно для города.

Известна история, когда в Ленинграде к приезду Ричарда Никсона красили только первые два этажа домов, мимо которых он приезжал. Это и есть гротескный пример того, как не надо делать.

В действительности в Барселоне не придумывали план реконструкции специально к Олимпиаде, а только ускорили реализацию того, что и так было в планах. То же относится и к Пекину: реализованные мероприятия входили в мастерплан–2020, они не были изначально приурочены к приему Игр, хотя рвения в их ускоренную реализацию была вложена масса.

Инфраструктура любого рода важнее собственно стадионов. Даже в Лондоне, где задача была сформулирована как "создание нового наследия", только 12% объектов целиком строились заново. Кроме того, это происходило в рамках парка, который может быть востребован в любое время горожанами и туристами.

Отдельную драму представляет собой подготовка к международным играм в сравнительно бедных странах. Скажем, когда в Южной Африке проводили чемпионат мира по футболу, главным скандалом было выселение жителей из нищих кварталов Кейптауна, на месте которых появлялись парки и новые здания. Хотя и само со себе появление новых красивых построек значит там гораздо больше, чем в более благополучных местах, то есть выигрыш оказывается куда более значительным. В то же время сравнительно неудачный путь в этом отношении избрали в Сочи, где новый комплекс строили некоторым образом вопреки существующей логике развития города. Планировалось, что новые объекты усилят его притягательность как курорта, но не как места, где хочется жить. Хотя первое очень редко хорошо удается без последнего — стоило об этом подумать.

Третий путь

Петербург не то чтобы идет путем Сочи и Афин или путем Барселоны. В действительности проекту стадиона уже немало лет, и в идеале он года три назад должен был быть построен. ЗСД тоже замысел не самый свежий. Сейчас к чемпионату мира собираются достроить станцию метро "Новокрестовская". Построить аэроэкспресс к следующему лету правительству не удастся — хотя уж этот–то проект точно принес бы дивиденды городу. В Пулково отремонтируют перрон и места стоянки самолетов. Вот, в общем–то, и все. Если вдуматься, то вообще ничего такого масштабного, что делалось бы к чемпионату мира. Не то что миллион, но и 10 тыс. деревьев никто не собирается посадить. Морской порт удобным не сделают. Набережных у залива прогулочных не появится, как и пешеходных улиц в центре. Мы разве что удивим гостей старым городом, Эрмитажем и улицей Рубинштейна, которая процветает без кубков и чемпионатов. Создается впечатление, что о подготовке к ЧМ–2018 в Петербурге говорят для отвода глаз. Вот сейчас, того, к чемпионату доделаем, и вот тогда... Хотя, в общем–то, если оценить "доделываемое" как список, то окажется, что там меньше, чем полагалось бы городу такого размера в любой, не праздничный и не юбилейный год.

Стратегии у города как таковой нет, и сейчас судорожно реализуются остатки затянувшихся и отложенных проектов, а чтобы выглядело это как–то солидно, то говорится, что все это ради важной даты.

Нет необходимости, словом, дожидаться никакого "тогда". Стоит прямо сейчас подумать над направлением развития Петербурга, не к чемпионату, а надолго. Футбольным болельщикам угодить уже не успеем, но для себя что–то делать никогда не поздно, и, как показывает практика, даже более полезно.