Российская политика как обувной магазин

ЦСР много лет готовит аналитические разработки для российского правительства и администрации президента. Доклад, вышедший на этой неделе, Сергей Белановский подготовил совместно с руководителем ЦСР Михаилом Дмитриевым, бывшим замминистра экономики.

Сергей, в докладе есть тезис, что, если в течение 10-15 месяцев не будет предпринято кардинальных действий, мы можем получить политический кризис образца конца 1990-х или даже конца 1980-х гг. Почему именно такой срок вы определили?

--Здесь имелись в виду две вещи. Во-первых, на наш взгляд, есть серьезные признаки того, что давняя тенденция доверия населения к существующему политическому режиму (вернее, к первым лицам этого режима: сначала к Путину, затем к тандему) переломилась. Это показывают даже количественные опросы.

Видите ли, раньше как считалось. Вариант первый: рейтинг Медведева будет расти, а Путина падать. Вторая гипотеза: рейтинг Медведева, в отличие от рейтинга Путина, расти не будет. Но произошло нечто третье: они начали рушиться одновременно.

Мы провели собственное исследование, и в частности фокус-группы. Если количественный опрос отвечает на вопрос «сколько» (допустим, каков рейтинг: 50 или 30%), то фокус-группы отвечают на вопрос «почему».

В итоге мы получили от населения серьезный ответ: Путин или Медведев не обладают какими-то ресурсами (имеются в виду ресурсы идейные, риторические) для того, чтобы переломить этот тренд -- падение доверия к власти, и он носит долгосрочный характер. Может быть, мы ошибаемся, но у нас есть основания считать так.

На чем это отражается?

--Сейчас произошла явная перемена в PR Медведева. Если поначалу были инновации/модернизация/Сколково, то сейчас президент перешел как бы к угрозам. Это видно по контенту. Я думаю, что на угрозах уже выехать не удастся (это, опять-таки, моя гипотеза). Это видно по тысячам мелких бытовых проблем: ни у власти, ни у общества нет рычагов, чтобы их разруливать, население абсолютно беспомощно, отсюда накапливается раздражение -- или озлобление, если хотите. И, даже если Медведев кого-то посадит, это будет где-то далеко от конкретного человека, столкнувшегося со своей конкретной мелкой несправедливостью, которые возникают с разных сторон. Все это в итоге может иметь очень серьезную цену вопроса. Второй момент, который мы учитывали, связан с конкретной датой, в первую очередь -- выборами президента. Думские выборы тоже могут создать проблемы, но там проще. На мой взгляд, их еще можно как-то проехать, что-то меняя или ничего не меняя. Но на президентских выборах, интерес населения к которым выше, все серьезнее. И, по нашему мнению, кто бы ни пошел на выборы, Медведев или Путин, потребуется гораздо большее давление административного ресурса, чем это требовалось в прошлые выборные циклы, чтобы их успешно провести. То есть в прошлые циклы на самом деле административный ресурс был не нужен, они бы и так победили. А вот сейчас ситуация иная.

Почему?

--Смотрите, важен сам момент определения того, кто, Медведев или Путин, будет президентом (особенно это касается Путина). Фокус-группы показали, что если произойдет обратная рокировка: Медведев уйдет, а Путин скажет, что он баллотируется в президенты, то многие люди -- даже те, кто склоняется к Путину, -- озлобятся, потому что факт манипуляции станет слишком явным.

Озлобятся даже те, кто считает, что Путин хорошо работает на посту премьера. Может быть, это тоже вымирающая категория, но еще в 2009-2010 гг. таких людей было много. Вполне лояльная точка зрения: Медведев хорошо работает президентом, Путин хорошо работает премьер-министром -- окунулся в проблемы, стремнину жизни. Все замечательно, но когда людей спрашиваешь: а если он все-таки попросит Медведева уйти, то здесь у респондентов возникала нехорошая реакция, типа «я вообще перестану во что-либо верить, потому что это все-таки государство, а не карточная игра». Такая постановка вопроса подтверждала худшие опасения, которые существовали в обществе, были люди, которые прямо так и говорили: «Папа вернется -- и все». Но при этом было немало людей, полагавших, что будет все по-честному. Их реакция на возможную рокировку -- даже не озлобление, а какая-то оскорбленность что ли… В итоге тренд падения популярности лишь усилится…

Кстати, в декабре 2007 года, когда объявили преемником Медведева, первая реакция была довольно раздраженная: «Что за дела? У нас все-таки не монархия». Это довольно серьезно звучало, но потом рассосалось. А в новых условиях все само собой не рассосется. Выборы президента по прежнему алгоритму могут добить легитимность того, кто бы из них ни пошел.

Потому что в итоге получится: ну сел ты на это кресло -- и что? Стабильная-то эпоха кончилась. Со всех сторон разные вызовы идут. С ними надо как-то справляться, в том числе какие-то не очень популярные меры принимать. А попробуй прими, если тебе страна не верит. Поэтому будут отторгаться даже правильные, здравые шаги…

Разве это уже не происходит? Это видно и по реформе МВД, и по борьбе с коррупцией. Создается ощущение, что власть уже находится в цугцванге?

--Чтобы сказать точно, нужно проводить специальные замеры. Хотя в Интернете это уже реальность. В докладе приводится свежий пример на эту тему: когда Медведев забраковал предложение вооружить ОМОН или полицию новым пистолетом, в блогах сразу пошло-поехало: «Да кто он такой, в армии не служил, пистолет в руке не держал». Хотя, возможно, это правильное решение, принятое после консультаций с экспертами.

Вы пишете про необходимость обновления политического контента. Есть ли примеры, когда действующая власть, не покидая насиженных кресел, смогла серьезно реформироваться?

--Мы проводим аналогию с концом 1980-х. Тогда это произошло. Прежний контент -- риторика съездов КПСС -- был разрушен и прорван, появились десятки новых политических фигур.

Но от кризиса это не уберегло...

-- Да, но тем не менее Горбачев сейчас в очень преклонном возрасте, а никто его не расстрелял, как Чаушеску. Те, кто говорит, что можно было бы сохранить Советский Союз, -- они понимают, что в этом случае у нас бы не было даже Интернета? То есть либо СССР все больше походил бы на Северную Корею, либо сам факт компьютеризации взорвал бы все! Советский Союз был очень негибкой системой. Либо так, либо так.

В докладе есть тезис, что экономический рост 4-5% в год в течение 10 лет убережет нас от политических тупиков. Но мы уже росли так 10 лет и удвоили ВВП, но оказались в тупике…

--Эту часть написал Михаил Эгонович. По его мнению, в результате такого роста доля среднего класса составит около 40% и тогда это будет совершенно другая страна.

А что за идея создать партии среднего класса? Насколько это все жизнеспособно? Это не будет очередным политическим проектом по искусственному выращиванию партии?

--Смотрите, что такое средний класс. Это более образованные и более благополучные, более модернизированные люди -- назовем это так. Очевидный факт, что у действующего режима именно с этим классом -- а он, по крайней мере в столицах, не такой уж и маленький -- возник конфликт, причем усиливающийся. Получается, что, с одной стороны, несмотря на всю демагогию, если страна хочет выжить, она должна модернизироваться, с другой -- у власти как раз с наиболее модернизированной частью населения наибольший конфликт. Им, условно говоря, плюют в лицо. Но, раз прослойка этих людей уже не маленькая и она перспективна, их интересы должны быть представлены для начала в парламенте, а там, Бог даст, и в коалиционном правительстве. Мы не мыслили это как какой-то бессмысленный pr-проект. Просто нужна честная риторика: с этими людьми надо разговаривать по-серьезному, а не подменять месседж, обращенный к ним, какими-то глупостями. Технически эта задача возможна, а институционально -- не знаю.

Вы пишете, что Медведев неизбираем, и вообще расхождение с традиционно публикуемыми процентами у вас достаточно велико…

--Это просто разные рейтинги. Есть рейтинг доверия, когда задается, допустим, такой вопрос: «Доверяете ли вы Медведеву?» Те, кто доверяет безусловно, и те, кто доверяет отчасти, складываются -- и получаются большие цифры. Можно поставить вопрос иначе: «Медведев выдвинулся в президенты, вы за него проголосуете или нет?» И тоже складывают, кто проголосует точно и «может быть, проголосует». Опять могут получиться высокие цифры. А вот если спросить: «За кого вы проголосуете: за Путина, Медведева или кого-то третьего?» -- то картина получается другая. Это как в магазине. Если есть всего одна модель обуви, как в советское время, то, нравится она вам или нет, вы ее возьмете. По крайней мере где-то 70% возьмут. Но, если есть много разных моделей, возникает конкурентный рынок и доля каждой модели падает. То же самое с несколькими кандидатами: доли рынка, которые при безальтернативном опросе достаются кому-то одному, делятся. И возникает вопрос: как делятся? Поровну или нет? По нашим данным, не поровну. Законы эластичности, которые действуют здесь, очень похожи на экономические законы потребительских рынков. Грубо говоря, рейтинг доверия Путина был на 10% больше, чем у Медведева. Но по законам рынка, хоть политического, хоть товарного, прирастает большему. Если поставить вопрос альтернативно, больший возьмет две трети, а меньший -- одну.

Так или иначе проглядывает образ третьего. Уже понятно, какими качествами он должен обладать?

--На сегодняшний день, поставив вопрос: «Путин, Медведев или лучше кто-то еще?» -- мы набрали 14%, что лучше кто-то третий. Еще 31% говорят, что не пойдут голосовать ни за кого из них. Но этих людей тоже можно сагитировать. Представьте, если бы к домохозяйке в XIX веке пришли и сказали: «А тебе пылесос нужен?» Она не может ответить, потому что не знает, что такое пылесос. В итоге в отсутствие предложения мы получаем очень заниженные цифры, касающиеся востребованности некоего продукта. Откуда он может взяться? Всего два варианта: либо снизу, либо сверху. Есть старый спор о том, что лучше: революция сверху или революция снизу.

Получается, третий в тумане?

-- Он в тумане. Как мыслят наши политтехнологи: эти двое неизбираемы -- надо найти кого-то третьего. Взять и откуда-то привести. Грубо говоря, это как к женщине привести мужчину со словами: «Вот твой муж!» Он, может, и неплохой человек, но не делается так уже, семьи как-то иначе создаются! Поэтому старый подход вытащить из колоды кого-то третьего у нас и критикуется. Это должны быть новые люди, которые пройдут обкатку в условиях назревающей конкурентной политики.

Сергей, у нас с некоторых времен все читают между строк. Если что-то в публичном пространстве появилось, то это неспроста. В данном случае тоже пошли разговоры о том, кем инспирирован ваш доклад.

--Могу сказать абсолютно честно: этот доклад инспирирован лично мной. В том смысле, что, когда я получил свежие социологические данные и фокус-группы, они меня просто поразили. Ведь 10 лет все ждали, когда рейтинги Путина будут падать, еще в 2000 году ждали. Но он был тефлоновым. Как всегда, падение происходит неожиданно: в июне прошлого года по первым же фокус-группам я увидел, как изменилась тональность людей. Я сразу понял и даже написал в блоге: этому режиму конец. И добавил: не спешите радоваться.

Дальше ЦСР выделил очень скромный бюджет, и мы расширили исследование. Когда данные были готовы, нужно было понять, выступаем мы с этим в открытую или нет. И мы решили: если сейчас не опубликуем, то через месяц это станет банальностью.

Биография

Сергей Белановский родился 30 ноября 1952 г. в Москве.

В 1975 г. окончил Московский химико-технологический институт им. Менделеева. В 1996 г. участвовал в качестве социолога-консультанта в президентской кампании генерала Александра Лебедя. С 2008 г. работает директором по исследованиям Центра стратегических разработок (ЦСР).