Никто из нас не застрахован от болезни: каким бы ни был сильным человек, он в одночасье может превратиться в беспомощного пациента. Сергей Шаров, 34 года. Диагноз: острый лейкоз.
Никто из нас не застрахован от болезни или катастрофы: каким
бы ни был сильным человек, он в одночасье может превратиться в беспомощного
пациента, а стоимость лечения может достигать многих сотен тысяч рублей. Когда
заработанные средства заканчиваются, и семья и друзья отдают последнее,
эти
пациенты начинают искать благотворительные фонды. Но в России большинство
фондов помогает детям, животным, старикам… И только несколько – взрослым. Фонд "АдВита" - один из них. Мы рассказываем о людях, которые прошли долгий путь борьбы почти в одиночку и надежды которых – только на людское
милосердие.
пациенты начинают искать благотворительные фонды. Но в России большинство
фондов помогает детям, животным, старикам… И только несколько – взрослым. Фонд "АдВита" - один из них. Мы рассказываем о людях, которые прошли долгий путь борьбы почти в одиночку и надежды которых – только на людское
милосердие.
Однажды у 34-летнего Сергея Шарова просто заболела голова.
Через две недели он уже не мог жить без обезболивающих. "Было ощущение, что в
голове, в районе скул, поставили распорки, и кто-то их раздвигает, — вспоминает
о своих болях в начале болезни Сергей. - Подумал – грипп. Но боли
становились сильнее и сильнее, я мотался по клиникам, даже к бабкам и знахарям
ездил. Никто не мог ничего сказать. Жене с сыном ничего не говорил, стыдно
как-то было ныть, подумаешь – голова болит! Но в какой-то момент просто не
выдержал: сижу и чувствую, что умираю. Со мной настоящая истерика началась, чуть
не первый раз в жизни зарыдал, просто в три ручья. Набрал кое-как телефон скорой
помощи. И только когда врач из скорой сделал мне три укола обезболивающего,
впервые за две недели стало хорошо. Просто счастье, да.
Но вечером боль снова вернулась, и анализы крови подоспели.
Врачи Юлю (жену) вызвали: у вашего мужа рак. Мне при этом ничего не сказали. Я
как сквозь сон помню: перевозили в другую больницу, вывеска:
"Онкогематологическое отделение". Увидев слово "онко", подумал – все.
Врач нам сказал: "Шансов у вас, скорее всего, нет". Я встал
и хотел уйти, зачем, думаю, буду зря мучиться. Но потом посмотрел на Юлю,
вспомнил про сына. И решил все-таки помучиться.
Чуть не в первый же день химии загремел в реанимацию:
температура под сорок, сепсис, все болит, все боялись, что помру. Но уже через
три недели мне врач говорит: "Поздравляю, у тебя ремиссия, бласты ушли". Дальше
уже полегче стало.
Сын пока не очень понимает, может, оно и к лучшему. Он,
конечно, из-за моей болезни ведет жизнь настоящего Маугли: Юля то на работе, то
у меня в больнице, а ребенок обложится собаками (наша собака как раз щенков
родила, прямо вовремя, как нарочно) и уроки делает. И в школу сам ходит, хотя
ему всего восемь.
Трансплантации я не боюсь. Я уверен, что самое страшное позади. Я же механик:
это как масло в машине поменять."
Сергею необходимо оплатить счет на поиск донора костного
мозга в Международном регистре в 15 тыс. евро. Из них 5 тыс. евро уже собрали
друзья Сергея и Юли. Больше пока собрать не удается. Зарплата Юли 20 тыс.
рублей, 10 тыс. семья тратит на аренду жилья, Сергей работать не может. Сергею и
Юле очень нужна помощь.
