От ужесточения к ожесточению: почему одними запретами не остановить нападения в  школах

Утром в пятницу, 19 января, подросток напал на семиклассников и учительницу в школе под Улан-Удэ. Он пришел с топором, а также попытался поджечь класс. После этого в больнице оказались семь человек, в том числе и сам нападавший.

За последнюю неделю это уже третий случай нападения в школе. В понедельник, 15 января, в пермской школе №127 девятиклассник и бывший учащийся напали с ножами на учеников четвертого класса и учительницу. Во время резни пострадали 15 человек, включая учительницу и самих нападавших. Последние, как позже написали СМИ, пытались покончить с собой. В Челябинской области ученик школы Сосновского района 17 января ударил ножом одноклассника.

Контроль, запрет, досмотр

После нападения на школу в Перми глава города Дмитрий Самойлов предложил ввести контроль за поведением детей в соцсетях.

"Нужно создать механизм контроля в соцсетях, как минимум за детьми групп риска, семей в социально опасном положении, и сделать это вместе с родителями, вплоть до родительских комитетов каждого класса, вместе с педагогами. Это тяжелая работа, но других вариантов нет", — высказался чиновник на заседании оперативного штаба, созванного после поножовщины в школе.

Следом, уже после того как школьник напал на учащихся в Бурятии, в Минкомсвязи заявили о намерении прямо с 19 января начать блокировать группы, призывающие к насилию в школе.

Если посмотреть на реакцию властей на другие происшествия с участием подростков, например, стрельбу в Ивантеевке или трагедию в Красных Стругах, то инициативы мало отличались друг от друга и, как правило, в обязательном прядке включали в себя запреты, усиление контроля и прочие ограничительные меры.

Псковский губернатор Андрей Турчак после гибели подростков, стрелявших по полицейским в Красных Стругах, предложил проверять соцсети всех школьников. А сенатор Елена Мизулина тогда же заявила о необходимости запретить компьютерные "стрелялки".

На стрельбу в Ивантеевке уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова отреагировала предложением разрешить в школах региона выборочные досмотры детей, вызывающих подозрения у учителей и охранников.

От учителя к ученику

После недавних нападений, помимо уже предложенных мер, наверняка будут и еще инициативы что-нибудь запретить, что-нибудь ограничить, проконтролировать, досмотреть "подозрительных". К кому будут относится с подозрениями, не предсказать — к тому, кто выкрасил волосы в яркий цвет, сходил на митинг, не очень хорошо учится, спорит с учителем? В конце концов, учителей и администрацию школ самих все время подозревают и винят в чем-то.  В Новом Уренгое после выступления школьника в немецком Бундестаге предложили уволить его учительницу. В Сочи педагога уволили за то, что она сняла видео о плохом состоянии ее кабинета. Еще в ряде регионов учителей увольняли или требовали уволить за неподобающие или показавшиеся кому-то неподобающими фотографии в соцсетях, несоответствие праздника принципу патриотического воспитания и так далее. На все возрастающее давление работники школ, как правило, реагировали симметричным давлением, но уже в адрес своих подопечных. Так, в Петербурге учительница написала на лбу второклассника "дурак", а в Ярославле то же самое сделала работница местной школы, только надпись была другой — "не готов".

В Томске учитель гимназии назвал ходивших на митинги учеников предателями, изменниками и либералофашистами, уточнив: "У общества настроение вас всех закопать". Учащегося лицея во Владивостоке, впервые в жизни посетившего митинг, директор, учительница и инспектор по делам несовершеннолетних в один голос обвиняли в антиобщественном поведении и напоминали о статьях УК, спрашивая у 16-летнего: "Ты сесть хочешь?".

Это только несколько историй, которые попали в СМИ из-за того что были связаны с актуальной в определенный период темой митингов или из-за обращений в прокуратуру. Как обращаются с детьми каждый день в тех или иных школах — можно только догадываться. Но чем больше запретов и мер дополнительного контроля будет приниматься, тем чаще будет передаваться по цепочке оказываемое давление. Подобных бесед тоже будет больше. А ведь 14-16 лет — это тот самый возраст, когда все далеки от того, чтобы определиться со своими взглядами и жизненной позицией. И если общаться с подростками как с дураками, будущими уголовниками или террористами, подозревая их в чем-то, досматривая, контролируя любой их шаг в соцсетях, то не стоит удивляться, если в какой-то момент они действительно начнут вести себя как настоящие преступники.