Высшее образование в России служит сегодня инструментом социализации, а не средством получения нужных для карьеры навыков.
Сегодня миллионы российских студентов и школьников отправятся в аудитории и классы готовиться к взрослой жизни — жизни, которая для молодых людей с каждым годом становится все сложнее. По статистике, почти 1,3 млрд человек в мире (из них около 34 млн в России) не работают сегодня по специальности или трудятся там, где их компетенции не востребованы либо недостаточны для выполнения порученных функций.
Общая причина происходящего понятна: вся система образования в том виде, в котором она создавалась еще с античных времен, ориентирована на человека–функцию, в течение всей жизни занимающегося одним делом и в лучшем случае в нем совершенствующегося. Однако со второй половины ХХ века профессии стали возникать и исчезать за меньший срок, чем жизнь одного поколения, и миллионам людей потребовалось переучиваться, причем порой по несколько раз. Современная система образования, на мой взгляд, пока не адаптировалась к этому вызову и не предлагает адекватных методов быстрого получения новых навыков — что определяет сохраняющиеся проблемы на рынке труда.
Однако в России, думается, проблема так называемой "квалификационной ямы" имеет существенную специфику по сравнению с общемировой.
С одной стороны, после распада Советского Союза получение высшего образования, в ХХ веке считавшегося не только у нас, но и во многих странах мира чем–то элитарным, стало маниакальной идеей. В определенные годы в течение 1992–2010–го в российские вузы поступало больше людей, чем заканчивали школы (в США этот показатель никогда не поднимался выше 70%). А в последнее время Россия вышла на первое место в мире по доле граждан с высшим образованием. В 2017 году их в стране было 58% против 48% в США, 44% во Франции, 31% в Германии и 17% в Бразилии. При этом Бразилия в прошлом году произвела в 1,6 раза больше автомобилей и в 4,8 раза больше гражданских самолетов, чем наша "гиперобразованная" держава.
С другой стороны, российское высшее образование до сих пор формируется, я бы сказал, под влиянием не столько реальной экономической ситуации в стране, сколько представлений о желаемом. Если в США или Германии на естественно–научные и технические специальности приходится 32,6 и 36,4% мест в вузах, то в России — не более 14%. В результате сегодня только 37% выпускников находят работу по специальности (в США — около 75%, в странах Западной Европы — 55–70%) — но, что занятно, на секторальную направленность образования это никак не влияет. Российское высшее образование сейчас на 30–60% выглядит бессмысленным и служит в большей мере инструментом социализации, чем средством получения необходимых в карьере профессиональных навыков. Местничество, клановость, сексизм и прочие "скрепы" нашего общества дополнительно ограничивают смысл получения качественного высшего образования.
На мой взгляд, мир стоит на пороге фундаментального пересмотра отношения к образованию и образованности. Если раньше они были средством получения знаний (или повышения информированности), то сейчас доступ к информации настолько прост и всеобщ, что эта функция во многом утрачивается.
В новых условиях важны не компетенции, а способность их использовать; не знания, а умение их генерировать. Следствием происходящих перемен неизбежно станет "стратификация" образования: уже на уровне школ сложится система "обычных" образовательных учреждений, своего рода лицеев и специализированных школ, а вузы могут стать менее многочисленными за счет закрытия большей части тех, выпускники которых не демонстрируют выдающихся достижений. При этом бизнес станет выполнять многие функции вузов, обеспечивая постоянное повышение квалификации своих сотрудников как в повседневной деятельности, так и посредством специализированных курсов.
Сегодня принято критиковать Фрэнсиса Фукуяму за его якобы ложный тезис о "конце истории" — но в той же книге содержится и важнейшая, как мне кажется, констатация: "Существующие в наше время классовые различия объясняются главным образом разницей в качестве полученного образования".
Действительно, образование становится важнейшим фактором социальной стратификации — это новая реальность, с которой нельзя не считаться, и, чтобы быть конкурентоспособной, России нужно как можно скорее определить, сколько и насколько образованных людей нужно стране.
Как известно, на вопрос Доменико Гирландайо: "Что вы умеете?" 13–летний Микеланджело ответил своему будущему учителю: "Я умею учиться"; результат мы знаем.
Умение учиться, а не мера "учености" определит успешность человека в ближайшие десятилетия — но цифры, приведенные в начале статьи, говорят о том, что порождаемые им новые социальные противоречия будут не менее суровыми, чем многие из прежних.
