Авторша книги "Как называются женщины" — прекрасная филологиня. И книга ее — благоуханный цветок, а заодно и плевок во всю эту фейсбучную тусовку, где, знаете ли, одни готовы убить за древний феминитив "авторша", другие — за современный феминитив "авторка", а третьи — за одну только робкую идею, что слово "автор" может быть, оказывается, общего рода, что вовсе умную и ехидную женщину–автора не унижает.
Почему плевок? Да потому что граммар–наци бьются за собственную лингвистическую картину мира. А язык — он не застывшая картина, а движение. Вот это движение филолог Ирина Фуфаева и констатирует, и комментирует. Разгружает, в общем, вагон и маленькую тележку невесть откуда взявшихся убеждений, то есть яростных заблуждений, что, например, все феминитивы, обозначающие профессии, образуются исключительно от "мужских" основ (ага, найдите эту основу у "няни" или "кухарки", "Усатый нянь" — он в единственном киноэкземпляре). Или что феминитив с суффиксом "ш" всегда обозначает не женщину, занятую каким–либо делом, а жену мужчины, этим делом занятую, типа "генеральши". Привет вам от кассирши, лифтерши и билетерши. И авторши, кстати, тоже.
И вообще, если окинуть динамическую картину взглядом, то окажется, что феминитивы (называвшиеся еще десятилетие назад исключительно "феминативами") образуются в русском языке 11 (одиннадцатью, Карл!) способами. Настоящий ад для изучающего русский язык немца, в языке которого есть ровно 1 (один) способ образования феминитивов, причем абсолютно от любого маскулятива. Что, к слову, никак не отражает равенство прав женщин с мужчинами: феминитивы в немецком так образуются испокон веков, хотя еще в 1950–х женщина в ФРГ не могла устроиться на работу без письменного согласия мужа…
…И вот все эти 11 вариантов русского словесного феминизма отдаются на откуп нашему "внутреннему лингвисту" (этот термин писательница Фуфаева употребляет довольно часто, даже когда речь идет о внутренней лингвистке; писатель Фуфаева, в общем, делает то же самое). И наш внутренний лингвист рвется в бой и часто в этом бою гибнет, потому что не имеет понятия, так сказать, о боевом уставе пехоты, написанном кровью погибших. То есть, доверяясь внутреннему языковому чутью, прет напролом, игнорируя сложившиеся правила. А они, несмотря на страшную лохматость русского языка, все же есть. Например, "феминитивный" суффикс "к" представляет собой в реальности не один, а несколько суффиксов–омоформ, несущих разные значения: скажем, один из "к" является уменьшительным и вовсе не ласкательным: вот отчего так странно звучит "авторка". И этот суффикс никогда не удерживается возле основ, состоящих из одного слога (можно сказать "воровка", но нельзя — "ворка"). А также возле основ, содержащих звук "к" (никаких "подкаблучникка" — только "подкаблучница"!). А также в тех случаях, когда образованное с его помощью слово означает не профессию, а предмет. (Например, Ирину Фуфаеву еще можно назвать — господи прости! — авторкой, в которой, правда, будет слышаться призвук автаркии, но ни в коем случае нельзя назвать писалкой или писателькой. Потому что эти слова в русском языке хотя и возможны, но будут означать либо то, чем пишут, либо то, чем писают…)
Словом — прекрасная книга! Рекомендация — однозначно читать.
Читать всем феминисткам, мизандристкам, суфражисткам. Читать всем студенткам и студентам гуманитарных изводов. Читать учителям и учительницам русского языка: дети, знаете ли, такие вопросы порой задают! Читать всем сру… то есть, виноват, собачащимся в фейсбуке.
И еще. Есть в Петербурге на углу Итальянской и Садовой улиц Музей гигиены. Там выставлен замечательный экспонат: стеклянное человеческое тело с системой кровообращения, которая вся благодаря прозрачности стекла видна. Сходите при случае, посмотрите. Книга Фуфаевой — вот точно такая же стеклянная языковая модель. Языковое сердце бьется (теперь понятно как), языковая кровь бежит.
Мне сверху видно все, ты так и знай.
