Среди свежих думских новаций, безусловно, заслуживают внимания изменения в закон "О национальной платёжной системе". Они касаются усиления борьбы с хищением денег с банковских счетов. В пояснительной записке авторы проекта отметили две существенные новеллы. Во–первых, возможность приостановить операцию на двое суток, если деньги переводятся на банковский счёт, признанный ЦБ подозрительным. Причём сделать это следует, даже если клиент утверждает, что всё в порядке. Штука неприятная и чреватая нервотрёпкой для добропорядочных граждан, но, пожалуй, единственно действенная в борьбе с мошеннической социальной инженерией. "Как правило, за 2 дня клиент осознает, что деньги перечисляются мошеннику", — публицистично отмечено в пояснительной записке.
По поводу второго новшества хочется вспомнить сакраментальное: "А что, так можно было?" Отныне по закону "антифродом", то есть препятствованием электронному воровству, обязаны заниматься и банки, в которых открыты счета мошенников. Отсутствие этой нормы действительно серьёзно бесило: ведь деньги передаются не в тёмной подворотне и у обкрадывающих пенсионерок "сотрудников call–центров" тоже есть вполне определённые взаимоотношения с банковской системой.
Что до механизмов, то среди трёх мошеннических признаков, давно опубликованных ЦБ, два первых касаются скомпрометированных счетов и устройств, а третий даёт волю творчеству. Подозрительными должны считаться любые несвойственные клиенту операции: по месту проведения, сумме или характеру. Казалось бы, расплывчато, но с учётом "больших данных", уже собранных банками на каждого из нас, ничего экстраординарного в такой задаче нет.
Стоит отметить ещё одну лингвистическую особенность законопроекта. Если в ныне действующих нормах поводом к возмещению банком ущерба клиенту является отсутствие согласия последнего на проведение операции, то в новой редакции появляется термин "добровольное согласие". То есть формальной галочки или всплывающего окна в приложении для подтверждения намерений больше недостаточно, чтобы клиент оказался сам виноват, — он ведь мог действовать под принуждением…
Безусловно, эта норма не слишком понравится банкам и повлечёт разнообразную судебную практику по установлению этой самой добровольности. Но когда большая часть ответственности возлагается на наиболее сильную сторону договора — это справедливо.
