На днях по лентам новостей прошла информация, что более 40 ведущих климатологов обратились к лидерам стран Северной Европы с предупреждением о рисках изменения климата, в частности из–за остановки Гольфстрима.
Тему поддержали отечественные медиа, со ссылками на российских экспертов появились материалы с заголовками о наступлении ледникового периода буквально через 30 лет.
"ДП" разбирается, вероятен ли сценарий того, что на месте Петербурга в скором времени появится ледник.
Может ли остановиться Гольфстрим
О влиянии тёплого течения Гольфстрим на европейский климат — достаточно мягкий для географической широты континента — известно из школьного курса географии. Влиянию незамерзающих морей обязан своим климатом и Петербург. Гольфстрим, в свою очередь, является частью такого глобального климатического механизма по переносу тепла, как АМОС (атлантическая меридиональная опрокидывающая циркуляция).
Может ли этот механизм перестать работать? Вполне. Для этого необходимо, чтобы на сложившуюся систему начали воздействовать новые мощные силы. Одной из таковых являются пресные воды, оказавшиеся в море из–за таяния ледников Гренландии.
Считается, что ледниковый период как раз был спровоцирован остановкой переноса тёплых вод с юга на север. То есть сейчас речь идёт о вероятности явления, возможность потенциальной реализации которого в теории не вызывает сомнения у экспертов. Оледенения бывали уже не раз, а климат планеты цикличен.
Но, как говорили древние, нельзя войти в одну воду дважды. И вероятность апокалиптического сценария в обозримом будущем не так велика, как представляется на первый взгляд.
Факты против апокалипсиса
При построении моделей западные климатологи исходят из установки, что в мире наступило глобальное потепление. А если это так, то картина недавнего ледникового периода, очевидно, может отличаться от сценария ближайшего будущего.
Учёные прогнозируют, что при изменении климата на территории европейской России будут чаще возникать блокирующие антициклоны, которые будут нести новые температурные рекорды со знаком плюс. Например, таким мнением в интервью RT год назад поделился заместитель директора Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН, заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН Владимир Семёнов. Температура в Сибири растёт, а лёд в Гренландии тает.
Если говорить образно, возможно, новое наступление скандинавских ледников вследствие теоретической остановки Гольфстрима не будет поддержано с флангов. А раз так, то сценарии с многокилометровыми льдами на месте Петербурга и Москвы в обозримом историческом будущем представляются маловероятными.
Говоря о вероятности климатических изменений, учёные всегда констатируют, что проблема требует изучения. И это сигнал в первую очередь западным политикам, которые заморозили научное сотрудничество в данной сфере из политических соображений, лишившись данных о климатических изменениях в российской Арктике. Газета New York Times недавно сообщала, что обмен данными между учёными России и Запада снизился до минимума из–за санкций.
Логичен вопрос: насколько может быть правдив прогноз, основывающийся на неполных данных? И это при том, что потепление в Арктике идёт быстрее, чем в других регионах планеты, несмотря на то что Гольфстрим ослабевает.
Уместно вспомнить и тот факт, что научное сообщество констатирует усиление парникового эффекта. Увеличение количества СО2 ведёт к уменьшению теплопотерь и, следовательно, нагреванию атмосферы. Другими словами, парниковый эффект является противоядием для ледникового периода.
Для полноты картины стоит отметить, что в истории планеты были периоды оледенения, когда уровень СО2 был выше нынешнего, и это не мешало оледенению. Но данные факты говорят только о множественности факторов, влияющих на климат (например, уровень активности солнца, соотношение площади суши и океана), и несостоятельности теорий, излишне упрощающих сложный и недостаточно изученный механизм климатообразования.
Впрочем, со времени последнего оледенения уровень активности солнца поменялся не так сильно, а соотношение суши и океана за то время, как человек превратился в геологическую силу, по большому счёту не менялось. Соответственно, уровень углекислоты в атмосфере в настоящий момент — реально работающий фактор против нового оледенения.
Насколько точны прогнозы климатологов
Стоит отметить, что люди до сих пор до конца не понимают всей кухни происходящих на планете климатических процессов.
Кое–какие загадки разгаданы. Например, наличие ряда циклов потепления и похолодания, действующих с разной периодичностью и время от времени накладывающихся друг на друга. Но помимо этого есть множество дополнительных факторов, которые не укладываются в цикличную картину смены погоды.
Например, всего одно извержение вулкана Тамбора в 1815 году на время понизило среднюю температуру на 0,4–0,7 градуса, а в некоторых регионах — на 3–5.
Для сравнения: вся деятельность человека за период с 1901 по 2012 год привела к тому, что средняя приповерхностная температура выросла примерно на 0,69–1,09 градуса. Эта оценка включает последствия влияния как природных, так и антропогенных факторов.
Более того, до сих пор нет консенсуса относительно того, что сам факт нынешнего потепления связан главным образом именно с человеческой деятельностью. Вполне вероятно, что львиную долю вины за увеличение годовых температур несут геологические процессы.
Например, есть гипотеза, что на разгон температуры повлияло мощное землетрясение 1946 года возле Аляски, нарушившее герметичность метановых месторождений. Метан в качестве парникового газа в 25 раз "эффективнее" СО2. Вызванное им потепление привело к оттаиванию вечной мерзлоты и, как следствие, попаданию в атмосферу нового метана, который распадаясь, в свою очередь, превращается в СО2.
Таким образом, в научном мире нет единства даже в понимании ряда базисных вопросов. Именно поэтому учёные говорят о необходимости внимания к проблеме и её изучения, а не о наступлении через несколько десятков лет ледникового периода.
Опасность недоизученности
Разумеется, все прогнозы имеют степень вероятности. И тот факт, что учёные бьют тревогу, не обладая 100%–ной уверенностью в негативном сценарии, оправдан, так как процесс познания бесконечен.
Беспокойство вызывает реакция общества, паника и возможные поспешные шаги европейских политиков. Опасность заключается в том, что человек действительно имеет механизмы для влияния на природу. Например, страхи расползания скандинавских ледников вполне могут породить мнение о целесообразности применения непродуманных способов борьбы с оледенением.
Цена ошибки очень высока. И скажем, проекты по распылению в атмосфере алмазной пыли для снижения температуры земли на 1,6 градуса (публикации о результатах подобных исследований выходили в прессе в октябре этого года) вызывают больше тревоги и вопросов, чем маловероятное оледенение в его классическом понимании обществом.
Зачем раздувается тема с оледенением? На этот вопрос нет однозначного ответа, ведь у каждого учёного, подписавшего документ или комментирующего его, имеются свои мотивы. Кто–то считает, что, преувеличивая опасность и привлекая к ней общественное мнение, можно подтолкнуть человечество к более активным действиям по защите окружающей среды. Есть и те, кто действует из сугубо коммерческих соображений, так как под медийную проблему легче получить соответствующие гранты на исследования.
Вывод же из всего озвученного совершенно однозначный. Вместо паники и поспешных действий надо усилить изучение проблемы затухания АМОС, а для этого следует объединить усилия всего научного сообщества. Время ещё есть, так как климат довольно инерционная система.
