Журнал "Собака" как диагноз поколения

Не знаю, получил ли он что–то за идею и держал ли в руках хоть один номер журнала после того, как тот раскрутился. Кто–то другой на месте Драгомощенко создал бы под это дело нейминговую фирму. Впрочем, идей было много, и придумывались они не за деньги, а потому что не могли не придумываться.

Сама история журнала началась гораздо раньше. После дефолта 1998 года мы с Мишей Борисовым редактировали одно из глянцевых изданий, сидя в кафе с более–менее тихой музыкой. Мы говорили о том, что "понтовый глянец" исчерпал себя. Его и в руки брать не хочется. Хватит писать про то, как правильно завязывать галстук, какая связь между Карлосом Кастанедой и группой "Иванушки International", и между делом о том, какой замечательный аромат традиции у божоле нуво. Хватит глушить людей дешевой музыкой и вообще всякой дешевкой.

Лично мне хотелось совершенно другого. Я мог надолго зависать в отделах американских книжных магазинов, где продают журналы. Мне нравился запах.

Почему The New Yorker может себе позволить печатать хорошие рассказы в неторопливой чеховской манере, почему в Atlantic Monthly появляются глубокие очерки, The Nation нажимает на болевые точки общества, а авторский журнал The Sun почти целиком пишется одним человеком — Саем Сафранским? Сай живет в маленьком городке Чепел Хилл в Северной Каролине и процветает без рекламы, продавая 50–тысячный тираж по всей стране.

Почему это невозможно у нас? Бог с ней, с Москвой, не факт, что она вообще существует, но почему бы не сделать что–нибудь приличное в Питере? Почему бы не сделать Питер центром всего, что в России есть интересного? Мы решили назвать проект СПб@ру, набросали бюджет и пошли к серьезным людям. Серьезные люди покрутили пальцем у виска, но идея лежала втуне недолго.

Ею загорелся пассионарный художник Анатолий Белкин. Он нашел издателя, девушку, которая сумела привлечь под проект деньги телевизионного происхождения. За первый номер, который вышел в альбомном формате под шапкой СПб@ру, Миша Борисов получил какую–то супермодную рубашку.

Это оказалось пророчеством. Теперешняя "Собака" принадлежит к породе "умного глянца". Это означает множество материалов, которые, как ни крути, все равно являются прокладками между рекламой пиджаков и туалетной воды. С годами материалы стали совсем короткими — видимо, потому что их все равно никто не читает. На вопрос: "Читаете ли вы журнал "Собака"? — в Питере принято отвечать: "Да так, листаю иногда".

Недавно журнал отпраздновал десятилетие. На юбилее были представлены, наверное, все обложки, кроме той, первой. Наверное потому, что неформат.

Праздник проходил на фабрике "Красный Октябрь". Сотни людей в огромном зале под оглушающую музыку кричали друг другу в уши. Среди них было много новых лиц, много красивых девушек. Борисова с Драгомощенко не было.

Впрочем, вопрос о том, что было бы, если бы, к делу не относится. В национальном масштабе нас приучили к мысли, что если вы не в телевизоре — вас не существует.

"Собака" — тот же телевизор, не случайно он всегда придавал особое значение медийным личностям и медийным проектам. Можно ли сказать, что если вы не в "Собаке", то вас в нет Петербурге? Не знаю. Но все мы так или иначе в "Собаке".

Журнал стал коллективным портретом поколения, которое может говорить о чем угодно, но на деле больше всего ценит успех. Какие люди — такие и журналы.

И нет еще той молодой шпаны, что сотрет нас с лица земли.