За пару недель до открытия Валерий Гергиев устроил публичный акустический тест зала, проверяя звучание оркестра tutti и по группам, хора и солистов. Вместе с Владимиром Путиным за этим событием наблюдал корреспондент dp.ru.
Перед началом пресс–атташе
Мариинского театра вежливо, но твердо останавливала телеоператоров, вознамерившихся выставить камеры на балконе: мол, не нужно снимать сверху, ведь некоторые музыканты уже полысели. Гала–концерт, которым открыли новое здание, показал обоснованность такой щепетильности.
Президент, отговорив приветственную речь, обнаружившую подробное знание всех этапов многострадальной стройки, по мостику через оркестровую яму спустился в партер и отправился в неближний путь к своему креслу в 15–м, если не ошибаюсь, ряду (тут стоит учесть, что первые пять рядов на официальном плане зала вообще нумерации не имеют, таким образом, формально первый на самом деле шестой). Ряд этот располагается аккурат под тем местом, что мне отвели в первом ярусе, — в столь любопытном ракурсе я Путина еще не видал.
Но возможность такого обзора — факультативная забава, важнее то, что сцену, как обещали, в самом деле прекрасно видно отовсюду (и слышно тоже). Притом, хотя зал громадный, нет ощущения, что смотришь в перевернутый бинокль: работа артистов предстает вполне отчетливо. Более того, кое–что выглядит даже выигрышнее — например, знаменитый выход теней из "Баядерки": при медитативном движении 32 танцовщиц по полу магическая геометрия Петипа предстала еще отчетливее, чем на бутафорских скалах в спектакле.
Читайте также:
В Петербурге открывается вторая сцена Мариинского театра
В целом гала–концерт послужил своего рода путеводителем по артистам — на кого покупать билеты. Среди певцов лидировали низкие голоса: меццо–сопрано Ольга Бородина и Екатерина Семенчук, басы и баритоны Рене Папе, Евгений Никитин, Алексей Марков, Ильдар Абдразаков, великолепный Михаил Петренко. Поклонники Анны Нетребко могли порадоваться ее отличной вокальной форме, поклонники Ульяны Лопаткиной — ее творческому долголетию: балерина вышла в номере "Павлова и Чекетти", который Джон Ноймайер подарил ей 23 года назад. 72–летнего Пласидо Доминго публика приветствовала за былые заслуги, Диану Вишневу — за нынешние: ее красота и страсть, как уже не раз бывало, оживили порядком устаревшую хореографию "Кармен–сюиты" (хочется верить, к удовольствию первой исполнительницы этой партии Майи Плисецкой, сидевшей вместе с мужем Родионом Щедриным между Путиным и Алисой Фрейндлих). Оркестр Валерия Гергиева демонстрировал универсализм, с легкостью переходя от Мусоргского к Россини и от Прокофьева к Минкусу. Этот строевой смотр наличных мариинских сил одновременно должен был продемонстрировать непрерывность истории: "Бориса Годунова" в традиционных бармах и армяках сменяла "Весна священная" радикального немецкого хореографа Саши Вальц (ближайшая премьера на новой сцене).
Ту же связь времен обозначают эскизы выдающихся сценографов, костюмы и реквизит из легендарных спектаклей театра, выставленные в стеклянных витринах в необъятных просторах фойе. Думается, эти инсталляции предназначены не столько завсегдатаям для ностальгической слезы, сколько детям, охочим до театральных иллюзий и чудес, которые можно разглядеть вблизи. Валерий Гергиев собирается их привечать всеми способами, заботясь о воспитании следующего поколения зрителей.
В новом театре имеются небольшие залы для камерных концертов, встреч с артистами и прочих просветительских затей. Мало того, на террасе на крыше (она пока закрыта) тоже есть амфитеатр: предполагается, что там можно будет музицировать под открытым небом.
Однако на террасу обязательно надо прийти даже не ради слуховых впечатлений, а ради зрительных. Такой захватывающей панорамы именно в этой точке города и с этой высоты мы не видели никогда.
