Минобороны проведет ребрендинг "Оборонсервиса". О том, что нужно не переименовывать проблему, а пытаться ее решить, говорят все меньше. А принцип ребрендинга вместо сущностных изменений давно и успешно используется в отечественной политике.
Министерство обороны намерено провести ребрендинг "Оборонсервиса". Будет изменено название ведомства, сообщил глава департамента имущественных отношений Дмитрий Куракин.
Прошлой осенью по фактам крупных махинаций при сделках с недвижимостью, землей и акциями "Оборонсервиса" было возбуждено пять уголовных дел, позже – еще несколько. Своих постов в Минобороны лишились несколько высокопоставленных чиновников, в том числе министр Сердюков. Сообщается об ущербе как минимум в 4 млрд рублей.
Сейчас бренд "Оборонсервиса" в коллективном бессознательном прочно ассоциируется с хищением бюджетных средств. С заведомо незаконными операциями, о которых якобы давно знали, но не мешали, чтобы не спугнуть, и с гражданами, которые эти операции проводили, а теперь мирно живут в 13-комнатных квартирах с правом длительных прогулок по хорошим магазинам.
Переименование – самый логичный для современного российского государства способ бороться с проблемой. Если что-нибудь нельзя (или не хочется) изменить по сути, нужно поменять имя. Расчет на то, что граждане или забудут, в чем была проблема, или изменят отношение к ведомству в связи с изменением названия.
Как пишут в толковых словарях и Википедии, ребрендинг — это маркетинговая стратегия, которая включает комплекс мероприятий по изменению бренда либо его составляющих (названия, логотипа, слогана, визуального оформления). Изменение бренда предполагает изменение позиционирования и должно проводиться "в русле изменения концептуальной идеологии бренда"; предполагается, что в переименованной компании произошли существенные изменения.
Другими словами, внешнее переименование должно свидетельствовать о внутренних изменениях. Однако в наших постмодернистских условиях все может быть проще. Достаточно изменить знак, не изменяя означаемое.
В России довольно много компаний, нуждающихся в ребрендинге. Взять хотя бы пресловутую "Почту России". Правда, непонятно, как ее можно называть по-другому. Но можно что-нибудь придумать – скажем, "Российская почта".
Другому титану госэкономики – РЖД — уже пытались проводить ребрендинг. Название сохранилось, но изменилось графическое его изображение. Сложно говорить о том, что это помогло. Но попытка не пытка.
Эта стратегия – не решать саму проблему, а стараться поменять к ней отношение – давно и успешно используется в отечественной политике. Партия власти "Наш дом Россия" посредством ребрендинга и смены главных персонажей доэволюционировала до так называемого "народного фронта". Суть же осталась прежней: за все хорошее против всего плохого при поддержке действующей власти.
Можно пойти и дальше. Почему ребрендинг касается только компаний? Переименовывать можно и физические лица. Скажем, Евгении Васильевой несомненно пойдет на пользу ребрендинг в Анну Иванову. Тогда ее можно снова назначать на хорошую должность.
Можно распространить этот принцип и на политические процессы. С партиями уже все понятно, время переименовывать конкретных граждан. Дмитрия Медведева можно переименовать, например, в Сергея Иванова (обратное также справедливо).
Эксперты рекламного рынка говорят, что если внешнее переименование не сопровождается внутренними изменениями, то эффект от него может быть только краткосрочным. В России нашли решение этой проблеме: если эффект краткосрочный, значит, его нужно повторять чаще. И проблема возникает другая: с каждым новым переименованием и длительность эффекта, и его сила все быстрее стремятся к нулю.
