Несомненно, самый интересный человек в мире – мужчина из рекламы пива Dos Equis. Но второй самый интересный человек в мире – двухметровый русский миллионер-плэйбой Михаил Прохоров, неравнодушный к металлам, золоту, горной промышленности, джинсам, яхтам, политике и баскетболу.
Владелец Brooklyn Nets Михаил Прохоров — смесь американского бизнесмена Марка Кьюбана, Джорджа Штейнбреннера и Ричарда Брэнсона. Прохорову 48 лет. Он был самовыдвиженцем на президентских выборах 2012 года в России и занял тогда третье место с 7,9% голосов. Если ты покупаешь клуб Nets, ты — мечтатель. Если идешь на выборы против Владимира Путина, ты — невыносимый мечтатель, пишет The Washington Post.
Купив Nets, Прохоров поклялся сделать их чемпионами NBA за пять лет; как политик, он, скорее всего, дает обещания, которые не может сдержать. Его новый лозунг для Nets "Наша цель — изумлять" звучит, конечно, получше, чем "Наша цель — выиграть со счетом 45:37".
Вооруженный личным состоянием, Прохоров решил в буквальном смысле собрать у себя в команде всех звезд. Игроки стартовой пятерки Brooklyn Nets этого сезона — Кевин Гарнетт, Пол Пирс, Джо Джонсон, Дерон Уильямс и Брук Лопез — участвовали в матче "всех звезд" 35 раз. Сейчас эта звездная сила принесла три победы и шесть проигрышей, подтвердив пословицу о том, что можно подвести табун отборных скакунов к воде, но нельзя заставить их сделать открытый бросок в прыжке.
Естественно, цена за такую супер-команду астрономическая. На зарплату игрокам клуб потратил $101 млн и был вынужден заплатить самый большой налог на роскошь в истории NBA — $80 млн. Я всегда задавался вопросом, куда идут деньги с налогов на роскошь, пишет корреспондент. Оказывается, половина денег распределяется между командами, которые не дошли до того, чтобы платить такой налог. Другая половина идет в фонд распределения доходов лиги.
Так или иначе, состояние Прохорова оценивается в $13 млрд, так что дополнительные расходы его не беспокоят. Зато от своего обещания жениться, если Brooklyn Nets не станут чемпионами, он уже отказывается. Теперь он говорит, что это была шутка. Наверное, он просто понял, что брак — это налог на роскошь, который он не хочет платить.
