Генеральный директор группы компаний "Реал" Александр Мышинский - о том, почему в российских магазинах нет отечественных продуктов.
В последнее время самой обсуждаемой темой стало введение продуктового эмбарго и его последствия. Кто с горечью, а кто со злорадством подсчитывал убытки западных производителей. Однако почему–то никто не обращает внимания, что 80% товаров на наших полках хоть и производятся в России, но отнюдь не являются российскими, а принадлежат тем, против кого и вводились антисанкции.
Большая часть пищевой промышленности давно уже скуплена американскими и европейскими компаниями. Еще с 1990–х годов, когда остановилось советское производство, мировые пищевые гиганты за бесценок скупили земли и предприятия, занимая совершенно пустой рынок. После кризиса 1998 года, когда обесценился рубль, процесс поглощения остатков российской пищевой промышленности только ускорился. Используя практически неограниченный доступ к дешевым финансам и налоговые льготы за инвестиции в российскую экономику, производители со всего мира заняли лучшие места на полках наших магазинов. Пройдитесь по любому супермаркету и убедитесь: товарные бренды, которые принадлежат российским предпринимателям, можно сосчитать по пальцам. Даже бренд шоколада "Россия" принадлежит швейцарской компании "Нестле". Брендами "Простоквашино" и "Петмол" владеет французская Danone, "Веселый молочник" и "Домик в деревне" теперь в собственности американской PepsiCo, а "Хлебным домом", который занимает лидирующие позиции на петербургском рынке хлебобулочных изделий, владеет финская "Фацер". Пивоваренная компания "Балтика" — Дания, "Пит Продукт" — Финляндия, "Фабрика имени Крупской" и "Пекарь" — шведская Orkla.
Понятно, что рынок сам определяет своих лидеров и регулирует соотношение сил, но, согласитесь, мы находимся в разных условиях. Наши производители, может быть, и рады составить конкуренцию западным, но делать это в условиях постоянно дорожающих кредитов невозможно. Брать деньги под 14 – 15% годовых на инвестиционные цели никто не может, потому что никакой бизнес не дает достаточной прибыли. Для сравнения: зарубежные компании пользуются кредитами под 2% годовых, то есть, занимая 1 млн, им достаточно заработать на нем 20 тыс., чтобы вернуть заем. Кроме того, наши производители просто боятся начинать что–то новое, так как будущее совершенно невозможно предсказать, они никак не защищены. Всегда есть риск принятия законов, которые перевернут рынок.
Оттого что в результате продуктового эмбарго иностранные производители и поставщики что–то потеряли, мы денег не заработали. Если сегодня государство не озаботится защитой не только банков и нефтяных компаний, но и собственных предпринимателей, завтра они будут вынуждены закрыть свой бизнес, а правительству придется разрабатывать новую концепцию продовольственной безопасности.
