Выставка "Мобильный институт" открылась в "Борее" едва ли не единственном в Петербурге арт–центре, не изменившем своим принципам с начала 1990–х.
Выставка "Мобильный институт" открылась в "Борее" — едва ли не единственном в Петербурге арт–центре, не изменившем своим принципам с начала 1990–х.
Сменилось несколько поколений галерей, канули в небытие постсоветские сквоты, "Пушкинская 10", пережившая ремонт и уплотнение, стала ТСЖ, — а "Борей" был и остается главной площадкой нашего независимого искусства.
Искусство, которое здесь выставляют, существовало задолго до появления в России contemporary art с его инсталляциями и акциями. Оно по–прежнему живет нонконформистской художественной свободой, пока креативные кластеры сменяются арт–пространствами, на смену которым идут арт–форумы и прочие модные нововведения. "Борей" легко находит общие интересы с мимикрирующим под текущую ситуацию contemporary art. Ему неведомы бюрократические ограничения, парализующие большинство официозных арт–институций с их наивным неокомсомольским бодрячком. На "Манифесте" или на "Винзаводе" его не отличить от энтузиазма американских подростковых сериалов.
Первый проект в "Борее" в рамках "Манифесты" сделала летом группа "Паразит", на разные лады разыгравшая зависть художников к своим успешным товарищам по цеху. "Мобильный институт" — вторая выставка. Она не провокативна и строится на присущем арт–центру на Литейном уважении к частному художественному опыту. Это проект–путешествие: воркшопы и сессии проходят в Швеции, Норвегии, Колумбии, Мексике, параллельная программа — в Архангельске. Идея проста: заниматься искусством всегда и везде — с детьми, со взрослыми, с художниками, с учеными, с педагогами и со всеми, кого знаешь и не знаешь. Искусство освобождено от многозначительных цитат из Рансьера, от назидательности и мудреной профессиональной терминологии. Все как будто сугубо на пользу жителям глубинки. Как сувенир на память — поделки из кореньев, свиток бересты и фотографии северных городов. Не вяжется с этой неслыханной простотой размах проекта, исследующего, как обещает куратор, "международные вопросы, касающиеся таких тем, как окружающая среда, политика, этика, права человека, визуальные искусства, биология, философия, утопия и наше общее культурное наследие". Тут уж наисследуешься на всю оставшуюся жизнь, главное — себя не ограничивать. Надо обратиться и к нанотехнологиям, и к химии ядов, и к контактному массажу! Каким, спрашивается, образом куратор "инициирует переосмысление и анализ", не затронув проблему адронного коллайдера? Только реальная тусовка даст ответ на этот вопрос.
