Каким был бы СССР, если бы не было перестройки

В знаменитом в свое время стихотворении Сергея Михалкова "Разговор с сыном" есть строки о счастливой судьбе русской женщины при советской власти. "Смотри, выходит из ворот / Московского Кремля, / По Красной площади идет / Знакомая моя. / Она профессор, депутат / От города Орла, / Где раньше, много лет назад, / Кухаркою была". Здесь, конечно же, отсылка к знаменитой, якобы ленинской, цитате о "кухарке, управляющей государством". Ленин, правда, такого не говорил. В статье "Удержат ли большевики государственную власть?" он лишь советовал начать обучение бедноты "делу государственного управления". Ленина перефразировал Владимир Маяковский, написавший, что "Мы и кухарку каждую выучим управлять государством!" Заметим, и здесь речь шла не об управлении, а об обучении.

Но ни Михалкову , ни Ленину, ни Маяковскому не пришло бы в голову, что образованная "кухарка", ставшая профессором и депутатом, вдруг заявит о своем желании вернуться в те времена, когда, согласно Михалкову, "…если станет невтерпеж, / В сердцах сожмешь кулак… / Жандармы схватят, изобьют…" и т. д. Даже когда в военные годы товарищ Сталин разрешил нахваливать русских князей и фельдмаршалов, невозможно было публично сокрушаться о "серебряном веке" государя Николая Александровича. Немыслимо представить себе маршала Ворошилова, рассказывающего о том, как он мечтает вернуться в слесарную мастерскую в Луганске. Да что там вожди! Сокамерник писателя Варлама Шаламова рассказывал такую историю: "Меня на политкружке спрашивают: "А если бы советской власти не было, где бы ты, Жаворонков, работал?" — "Да так же и работал бы в депо, как и сейчас…" Этого скромного признания хватило, чтобы рабочего железнодорожного депо Василия Жаворонкова осудили за контрреволюционную агитацию.

30 лет спустя после начала перестройки (это как 1947 год по отношению к Октябрьской революции) с больших и малых трибун выступает множество важных людей. Они рассказывают о том, как хорошо им жилось в СССР и могло быть еще лучше, если бы на состоявшемся Апрельском пленуме ЦК КПСС не был провозглашен курс на "ускорение социально–экономического развития" (к слову, единодушно поддержанный собравшимися). Понятно, если бы перестройку проклинали тогдашние члены номенклатуры, вдруг оказавшиеся на социальном дне, — так, как это случилось с разнообразными "бывшими" после Октября. Но великое множество тогдашних начальников прекрасно вписались в рыночные реалии, не говоря уже об их детях. Никто из высоких чинов тех времен не был вынужден побираться Христовым именем, не оказался ущемлен новой властью в правах и доступе к собственности. А тем, кто за 30 лет проделал путь от младшего уполномоченного до миллиардера, и вовсе грех ругать перестройку. Но ругают. Большинству из возвысившихся современников перестройки, ныне критикующих генерального секретаря Михаила Горбачева, в те времена не доверили бы открывать дверь его лимузина. О какой судьбе и карьере они сокрушаются?

И никто не мешает борцам за светлое прошлое вернуться в СССР хотя бы на уровне личного потребления. Начать надо, конечно же, со сдачи в государственную собственность квартир и автомобилей, отказа от банковских счетов и заграничных дворцов. И капиталы можно возвращать, не дожидаясь амнистии. Никто не торопится, правда. Но, допустим, перестройка не была бы объявлена. Как могла бы развиваться советская экономика, о которой так сокрушаются многие нынешние "владельцы заводов, газет, пароходов"?

Статистика (советская!) подскажет, что в 1970 году экспорт зерна из СССР составил 3,5 млн т, в 1974–м баланс оказался уже нулевым, а начиная с 1975 года закупки хлеба стали исчисляться десятками миллионов тонн. Пик импорта пришелся на 1984–й, когда только в США и Канаде было закуплено 26,8 млн т зерна. Оплачивалось оно доходами от импорта нефти, добыча которой давалась все труднее. Большая часть капиталовложений нефтедобывающей промышленности (77% в 1980 году) шла на поддержание достигнутого уровня добычи. А удельные капиталовложения на одну тонну новой мощности с 21,3 рубля в 1975 году выросли до 97,1 рубля в 1988–м. Экономика фактически подстроилась под нужды сырьевого сектора ценой растущего недофинансирования остальных. При этом валютная выручка продолжала снижаться. И пусть каждый попробует представить себе, хватило бы нефтедолларов на его долю или нет.