Семь лет назад правительство России планировало к 2020 году повысить ВВП и объем инвестиций в 2,2 раза, промышленное производство — в 2 раза, но сейчас прогноз изменился: рост ВВП на 24%, а промпроизводства - на 17%. Власти говорят, что в этом виноваты США и Европа.
Замминистра энергетики РФ Антон Инюцын начал свое выступление на одном из круглых столов Петербургского международного экономического форума, казалось бы, с самокритики. В 2008 году, когда готовился закон об энергосбережении, федеральное правительство ставило перед собой задачу к 2020 году повысить ВВП и объем инвестиций в 2,2 раза, промышленное производство — в 2 раза, а средние тарифы на газ должны были вырасти в 4,5 раза. Реальность оказалась скромнее. Сейчас прогнозируются другие результаты к 2020 году: рост ВВП на 24%, промпроизводства — на 17%, инвестиций — на 16%, а расценки на газ поднимутся в 1,8 раза. После этого логично было бы услышать что–то вроде: мы все эти годы проедали нефтяные деньги, и повышать энергоэффективность экономики нам было ни к чему, давайте, наконец, займемся делом!
Однако резюме замминистра прозвучало неожиданно: виновато неустойчивое состояние экономики еврозоны, где снизился уровень российского импорта. И заграница не собирается останавливаться в деле вредительства нашей экономике, уверен замминистра. Например, американские и европейские санкции "являются долгосрочной политикой сдерживания нашей страны". Вот уже и зарубежные технологии мы не можем использовать, и оборудование для энергетики закупать. То есть только мы собрались развиваться, тут–то нам крылья и подрезали. И это только начало. А к 2020 году Европа собирается сократить закупки российского газа на 25%. То есть "если в кране нет воды, воду выпили жиды". И даже в этих сложных условиях, добавил замминистра, Россия смогла за последние 15 лет снизить энергоемкость своей экономики на 34%, в то время как США — всего на 16%, а Европа — и вовсе на 12%.
Наверняка Антон Инюцин знает, что энергоемкость российской экономики втрое выше, чем в Евросоюзе. И что в отслуживших срок электросетях (их у нас 2 млн км) теряется 12% электроэнергии. И что в России ЖКХ потребляет в 3 раза больше энергоресурсов, чем в странах со схожим климатом.
Но такая информация свела бы на нет эффект от наших достижений в энергопотреблении. Свое выступление замминистра завершил изложением идеи о том, что нужно финансировать из бюджета программы с хорошей экономической отдачей. Как, например, замена уличных светильников на более экономичные, которые экономят 70% электричества. На это Минэнерго рассчитывает выбить из казны по 3–5 млрд рублей в год.
В общем, виновник наших бед найден, и рецепт спасения понятен: нужны бюджетные инвестиции.
Я не рискну прокомментировать эту идею так, как губернатор Владимирской области Светлана Орлова: "Когда есть бюджетные деньги, ума–то большого не надо". Она пояснила: нужно выстраивать систему так, чтобы и бизнес, и население были заинтересованы в энергосбережении. С этим не поспоришь. Ведь если люди знают, что можно не платить за коммунальные услуги, потому что им ничего за это не будет, и в итоге долг россиян уже превысил 1 трлн рублей, — какой инвестор возьмется модернизировать ЖКХ? И что выигрывают промышленники, сокращая свое энергопотребление, если тарифы тут же поднимают и экономии на ресурсах они не получают? Тут уж трудно списать наши неудачи на происки недоброжелателей.
