Историк Лев Лурье накануне годовщины гибели Бориса Немцова описывает эпоху гибридных убийств. Если тоталитарное государство ликвидирует людей, как правило, открыто, то при режимах автократических убийства приходится отдавать на аутсорс.
Прошел год со дня убийства Бориса Немцова, но обстоятельства его гибели остаются тайной. Исполнители арестованы, но дают противоречивые показания. Неизвестный заказчик — на свободе. Мы живем в эпоху "гибридных" убийств.
Тоталитарное государство убивает, как правило, открыто, стесняться ему некого.
Сталину приходилось обращаться время от времени к тайным казням. Были убиты без приговора полпред СССР в Китае Иван Бовкун–Луган, его жена Нина Орельская (забиты насмерть), супруга маршала Кулика Кира Симонич–Кулик. Руководителя Еврейского театра Соломона Михоэлса и журналиста Владимира Потапова раздавили грузовой машиной. Отравили украинского литератора Александра Шумского, униатского епископа Теодора Ромжу, инженера Самета, американского политэмигранта Исайю Огинса.
Готовились убийства бывшего наркома иностранных дел Максима Литвинова и академика Петра Капицы. Хотя все эти ликвидации производились тайно, никакой самодеятельности в них не было. Каждая "спецоперация" одобрялась самим Иосифом Сталиным.
При Хрущеве и Брежневе КГБ производил ликвидации только за границей.
При режимах автократических убийства часто приходится отдавать на аутсорс. Важно открыто не нарушать собственные законы, написанные с оглядкой на международное право. Приходится прибегать к услугам энтузиастов, от которых потом можно откреститься.
Классический случай — убийство фашистами депутата итальянского парламента Джакомо Маттеотти в 1924 году. Боевики Муссолини Думини и Вольпи убили Маттеотти, вывезли тело за город и зарыли его там, скрыв следы преступления. Впоследствии все участники этого преступления заявляли, что Муссолини определенно его желал, но прямого приказа не отдавал. Думини пришлось посадить в тюрьму, через 2 года он был отпущен.
В Латинской Америке в 1960–1980–е действовали "эскадроны смерти", связанные с генералитетом (а в большинстве тамошних стран у власти стояли военные), которые тайно, без суда и следствия зверски убивали противников режима, журналистов-расследователей, а также и реальных преступников — наркоторговцев и рэкетиров.
Такая традиция существовала и в царской России. После 1905 года прямо связанные с полицией и поощряемые верховной властью боевые дружины черносотенцев убили либеральных депутатов Государственной думы — Герценштейна, Иоллоса и Караваева и организовали покушение на Витте.
Российской Федерацией руководят юристы Владимир Путин и Дмитрий Медведев. Любимая присказка президента: "Пусть обращаются в суд. Кто не осужден, тот не виновен". Суд у нас понимающий, и когда речь идет о непокорных бизнесменах, сложностей не возникает. Собственность поэтому носит условный — вотчинный характер. Ты этим владеешь, поскольку начальство не против. С другой стороны, существует и другая присказка: "Кто нас обидит, тот три дня не проживет".
Сложности возникают тогда, когда угрозой отъема ничего не решишь. Человек не хочет понимать государственных нужд, и все. Иногда в этот момент происходят случайные совпадения. Происходят таинственные смерти Щекочихина, Литвиненко, неожиданные отравления Кара–Мурзы и Гайдара. Расстреливают Немцова, Эстемирову, Политковскую.
Перешедший к американцам резидент СВР в Нью–Йорке Сергей Третьяков рассказывал о том, как в 2000 году в Америке Виктор Золотов (тогдашний замдиректора ФСО, а ныне главнокомандующий внутренними войсками) и его заместитель Евгений Муров говорили о внутренних врагах: "Муров и Золотов вдруг начали обсуждать способы убийства Волошина: одна из идей была — убить его и обвинить во всем чеченских террористов, другая — свалить его убийство на русскую мафию, якобы наказавшую его за какие–нибудь темные делишки". Правду рассказывал Третьяков или лгал, теперь уже не выяснишь. В 2010 году он неожданно умер, подавившись куском мяса.
Убийства на аутсорсе до поры до времени удобны и безопасны. Хотя определенный риск есть. Во–первых, рано или поздно об их настоящих заказчиках становится известно, и сколько ниточке ни виться, конец находится. Во–вторых, отмыться довольно трудно, убийство журналиста Гонгадзе стало поводом для первого майдана.
Ну и наконец, киллеры–энтузиасты могут и перестараться. Необязательно было убивать всемирно известного политика у Кремлевской стены, да еще и немедленно попасться в руки властей. Как сказал президент о Немцове, "это он избрал такой путь политической борьбы. Но я к этому привык, он не один такой. Это же не значит, что человека нужно убивать!". Не только в башнях Кремля принимаются теперь решения о ликвидации. "Кто не понял, тот поймет", как говорит пехотинец президента Рамзан Ахматович.
