Тенденции в развитии института банкротства в РФ можно охарактеризовать как поиск баланса между интересами кредитора, должника и общества в условиях кризиса. Партнер CLC Виктор Горлачев рассуждает о том, по какому пути дальше пойдет этот институт.
Современные тенденции в развитии института банкротства в России я бы охарактеризовал как поиск баланса между интересами кредитора, должника и общества в условиях кризиса. В периоды социально–экономической нестабильности банкротство привлекает к себе внимание государства, в результате меняются правила игры.
Сегодня много говорится о том, чтобы (для сохранения рабочих мест и субъектов налогообложения) в делах о банкротстве было больше оздоровительных процедур. Чтобы (для исключения злоупотреблений) выработать правила, позволяющие привлекать к ответу бенефициаров — тех, кто в действительности управлял и получал от бизнеса доходы. Чтобы наконец имущество продавалось на прозрачных и открытых торгах и т.д. и т.п.
Вообще, цели, которые ставят перед собой законодатели, — это главное отличие систем регулирования института банкротства в разных государствах друг от друга. Для одних главное — удовлетворение требований кредиторов (Ирландия, Израиль, Индия), для других — спасение бизнеса и сохранение рабочих мест, часто в ущерб интересам кредиторов (Германия, Финляндия, Польша). Еще одна модель (США, Дания, Италия) ставит в качестве основной цели компромисс: с сохранением, с одной стороны, предприятий, а с другой — с удовлетворением требований кредиторов.
В законе о банкротстве от 1998 года мы отказались от принципа неоплатности долга в пользу принципа неплатежеспособности: исчезла норма, по которой организации, чья кредиторская задолженность была меньше стоимости имущества, не подлежали банкротству. Были переосмыслены внешние признаки несостоятельности.
Закон от 2002 года изменил правовое регулирование отдельных процедур (наблюдения, внешнего управления, конкурсного производства, мирового соглашения). Перед ним стояли цели исключить из оборота неплатежеспособные компании, справедливо удовлетворить требования кредиторов и предоставить добросовестным предпринимателям возможность улучшить свои дела под контролем арбитражных судов и кредиторов, вновь достичь финансовой устойчивости и обрести достойное место на рынке.
Но на дворе снова кризис! Российские кредиторы, наблюдая, как их активы тают на глазах, ждали от закона твердости, а от судов — расторопности.
Закон сделал несколько шагов навстречу кредиторам: увеличил сроки предъявления кредиторами требований к ликвидируемому должнику, усилил ответственность бенефициаров должника, отрегулировал процедуру оспаривания его сделок, наделил залогового кредитора правом голоса во внешнем управлении и конкурсном производстве по ключевым вопросам, запретил должнику при самостоятельном банкротстве выбирать арбитражного управляющего.
Однако по какому из путей развития пойдет наш отечественный институт банкротства дальше — покажет время. Это очевидно, как очевидно и то, что сегодня фактор времени очень важен. И всем участникам рынка хотелось бы, чтобы законодатель в трудные для страны периоды рассматривал этот фактор в числе приоритетных.
