Арт-критик Станислав Савицкий — о выставке "Ли Уфан: Трость титана", которая проходит в Эрмитаже.
Ли Уфан делает изящные скульптуры из обычных вещей. Из камня, стекла, металла он собирает эффектные объекты, напоминающие работы французских новых реалистов или итальянских художников arte povera — искусство объекта 1960–х годов.
Ли Уфан как раз в эти годы и начинал как скульптор, переехав из Кореи в Японию, где стал известен как один из основателей и лидеров Моно–Ха — "школы вещей". Он создал систему изобретательных и неожиданных перевоплощений всякой всячины в стильные арт–объекты. Был булыжник — стал ассамбляж. Была орясина — стала скульптура, переосмысляющая границы скульптуры. Его искусство остроумно, поэтично и эффектно.
В Эрмитаж привезли довольно типичную для мастера метаморфоз банального вещь. Массивная металлическая жердь оставлена на большом камне. Это трость титана — забавная фантазия как будто из сказки. Мило и ненавязчиво, что даже странно для представителя поколения бурных 1960–х.
В отличие от знаменитой банки с законсервированными фекалиями художника, прославившей Пьеро Мандзони, или спрессованных автомобилей другого героя этой эпохи Армана объекты Ли Уфана вселяют надежду на то, что от contemporary art можно ожидать помимо революционных переосмыслений основ культуры или провокаций вполне себе человечного искусства.
Конечно, далеко не все работы Ли Уфана столь милы и безобидны. Он известен в Японии как один из представителей антизападного традиционалистского художественного движения, живущий при этом, впрочем, между Парижем и Камакурой. Ли Уфан — философствующий художник, ищущий связь между буддизмом и феноменологией. В философии он тоже поэт: в своих размышлениях об искусстве он не всегда стремится к ясности формулировок.
Выбор Эрмитажа пал на "Трость титана" по понятной причине: это произведение не задевает нашего зрителя с его традиционалистскими взглядами. А зритель наш, как говорится, еще растет. В том числе растет и закаляет шестое чувство, пока стоит в очередях на Серова и в Эрмитаж. Во дворе Зимнего "Трость титана" смотрится вполне на своем месте между двумя хвостами, в выходные доходящими до Дворцовой площади. Титан оказался малый не промах, быстро сориентировался на местности, стоять не стал, занял очередь и пошел обозревать окрестности.
