Уже понятно, что Россия отдаст Японии часть Курильских островов. Чем руководствуется Москва и что она может потребовать взамен — объясняет редактор "ДП" Сергей Гуркин.
В пятницу российский президент рассказал, что по вопросу о Курильских островах возможен компромисс с Японией. Особенно если, как выразился Владимир Путин, уровень доверия между двумя странами будет таким же высоким, как между Россией и Китаем.
Каким будет этот компромисс, уже понятно: Россия отдаст Японии два острова. Не случайно Путин напомнил о договоре 1956 года, который предполагал передачу Хабомаи и Шикотана (потом Япония передумала, и мирный договор так и не был подписан). Не случайно президент вспомнил и о не столь давних договоренностях с Китаем. Тогда спорные территории разрезали пополам, отдав полтора острова на Амуре.
Проблема в том, что российские власти неоднократно заявляли: Курилы принадлежат нам. Но значит это лишь то, что перед передачей островов (если такое решение примут) нужно будет провести артподготовку общественного мнения. Мол, спорные острова–то, и незачем обижать добрых японцев. Будет подписан мирный договор, запущены совместные проекты, а потом, когда все уже привыкнут к этой мысли, состоится и формальная передача.
Сейчас сложилась редкая ситуация: предмет торга для другой стороны настолько важен, что Кремль может требовать от Токио целого ряда мелких и крупных услуг. Совместных проектов, покупки акций, как минимум нейтралитета по вопросу о санкциях, и это неполный список.
Владимир Путин
, правда, подчеркнул, что "мы территориями не торгуем". Мол, не будет обмена части Курил на инвестиции. Но это вопрос интерпретаций: про одно и то же событие можно сказать, что оно было вынужденным (торгуем) и что оно было добровольным шагом навстречу (не торгуем).
Если курильский вопрос будет окончательно решен именно таким способом, то это в очередной раз подтвердит: действующая власть руководствуется не идеологией (собирание земель), а исключительно текущими соображениями. А также, конечно, эмоциями. Что он Курилам, что ему Курилы? Крым — это совсем другое дело.