Год 1985–й. Навстречу ледоколу "Михаил Громов" движется айсберг. Уходя от столкновения с ним, судно попадает в ледовый плен и оказывается в вынужденном дрейфе вблизи побережья Антарктиды в течение 133 дней. История основана на реальных событиях: 15 марта 1985 года ледокол "Михаил Сомов" был зажат льдами вблизи побережья Антарктиды у Берега Хобса. Вертолетами было эвакуировано 77 участников экспедиции, для спасения судна был направлен другой ледокол — "Владивосток". Он обколол лед вокруг "Сомова", и 11 августа оба судна вышли на чистую воду.
Цель создания такой кинокартины во времена реального "Сомова" формулировалась примерно так: "Показать трудовой подвиг и героические будни советского человека". Сегодня цель, в общем–то, та же (на это в основном государство и выделяет деньги), но есть существенное отличие. Теперь идеологи стали понимать, что подобное кино нужно поручать не мастеру героического, а мастеру психологического кино: соединение бравурной темы и сложной интерпретации вызывает у зрителя больше доверия. Николай Хомерики — яркий представитель авторского кино, режиссер, внимательный именно к человеческой сложности в первую очередь, а не к погодным или производственным невзгодам.
Впрочем, "это микс", признается режиссер, имея в виду, что в фильме примерно пополам производственной драмы и экзистенциальной. Сейчас на подходе еще два новых фильма "про Север и выживание" — это неслучайно. Режиссеры и продюсеры, кажется, достигли компромисса между героическим и человеческим: про войну снимать скучно, дорого и, главное, не окупается в прокате, теперь решено снимать про трудовой подвиг. Стало быть, у нас второй этап патриотического кино, которое обещает стать чуть более человечным.
Важны у Хомерики две вещи. Во–первых, ангелов там, на судне, нет. Люди как люди, бесятся, мирятся, сходят с ума и берутся за ум. Будет даже маленький бунт на корабле, но чудом все останется как было.
Большинство действий, предпринимаемых экипажем во время ледового плена, в общем бессмысленны, ни к чему не приводят, да еще иногда и заканчиваются трагически. Это — важное свидетельство в пользу правды жизни, чего не могло быть в советском кино. Там терпение и труд в каждом случае приводят к положительному результату, люди собраны и бодры и слушают родину в радиорубке. Здесь же в основном тоска и человеческая глупость. Как обычно в жизни и бывает.
И второй важный момент. На дворе, напомним, 1985–й, месяц март — как раз когда страну возглавил Михаил Горбачев. Параллель между тем, что происходит на корабле, зажатом льдами, и страной в целом — первое, что приходит на ум. Экипаж — это мини–СССР, отражение того экзистенциального тупика, в котором страна оказалась к 1985 году. Изменения, которые произошли со страной и миром впоследствии, принято назвать тектоническими — метафора, также прекрасно подходящая именно к теме ледового плена и освобождения из него. Но — странным образом — экипаж в фильме (сотня людей) как будто даже не знает, что в стране сменился генсек, или им настолько все равно, что эта тема даже не обсуждается (в течение 133 дней вынужденного дрейфа!), то есть, по мысли авторов, им это настолько неинтересно.
Объясняется этот абсурд просто: само упоминание перестройки является сегодня для современного российского кино чем–то вроде табу, максимум, что можно, — песенка Цоя. Она и звучит.
