Закон о стратегическом планировании в Российской Федерации требует долгосрочного прогноза экономического развития. Без такого прогноза не может быть разработан главный документ государства — бюджет. Государство прямо или косвенно контролирует две трети экономики, от бюджетных выплат напрямую зависят две трети граждан, а состояние самого бюджета на две трети определяется состоянием нефтяных доходов, чего уж там врать.
Официальный прогноз опубликован. Вопреки заявлениям о том, что экономика отталкивается от дна (это не совсем ложь, данные Росстата можно интерпретировать и так), Минэкономразвития не видит больших перспектив на ближайшие 20 лет. Даже если российский ВВП будет увеличиваться — в лучшем случае на 2% в год, это и будет означать стагнацию, поскольку мировая экономика будет расти в полтора раза быстрее.
Словосочетание "экономический рост" стало притчей во языцех, и рецептов ускорения предлагается множество. Хотя все рецепты сводятся по большому счету к двум предложениям — оставить бизнес в покое или напечатать кучу денег. Здравомыслие и опыт удерживают власть от второго варианта, но нехватка денег и страх не позволяют полноценно реализовать первый вариант.
Есть и третий путь — сохранить все как есть. И даже ухудшать ситуацию неэффективным перераспределением ресурсов. Отдавая себе отчет в том, что показатели качества жизни большинства будут стремиться вниз, в то время как рост благосостояния меньшинства будет обгонять не только мировую экономику, но и персональные яхты.
Стагнация и бедность как долгосрочная стратегия социума? Допустим, что большинство не осознает опасности происходящего. Но разве правящий класс не задумывается о рисках? Наверху должны быть заинтересованы и в развитии, и в росте? Разве нищета и социальное расслоение могут быть предметом общественного согласия и договора?
Почему нет, могли бы сказать политологи Кристофер Эйкен и Ларри Бартельс, авторы книги "Демократия для реалистов". Общество вполне сознательно может идти в тупик и даже понимать при этом, куда оно идет, но не иметь душевных сил остановиться. Эйкен и Бартельс анализируют социологические данные о том, как люди голосуют, и приходят к выводу, что избиратели знать не знают, что обещают им кандидаты, или имеют об их программах самые слабые представления. Как же люди делают выбор? Очень просто. Голосуя сердцем, граждане на самом деле пытаются примкнуть к группе, с которой им хочется себя идентифицировать. Любопытно, что выбор примера для подражания, как правило, происходит еще в детстве. Мой папа был "таким", а не "этим", и я буду поддерживать тех, кого поддерживал он. Или выступлю против тех, кого он ругал.
Совершая политический выбор, человек вполне может действовать вопреки собственным интересам. Например, согласно данным опросов, большинство населения бурно одобряет налог на тунеядство. Неужели граждане желают оплачивать социальные услуги государства? Нет, просто им не хочется ассоциировать себя с тунеядцами.
Заглянув в наше прошлое, мы увидим там несколько сословий, к которым восходит родословная любого россиянина. Это привилегированное меньшинство, для которого власть является источником и гарантией собственности, и неважно, называется оно дворянством или начальством. Это вооруженные отряды власти — опричнина царя Ивана, гвардия императора Петра, ВОХР и НКВД товарища Сталина. Это податные сословия, к которым, к слову, относилось не только крепостное крестьянство, но и купечество. И те, кто был на "общих работах" в сталинских лагерях. Отношение человека к тому или иному сословию и определяет его общественный выбор.
Единственное, в чем согласны потомки всех сословий, это в том, что супермаркет должен быть наполнен продуктами. Такое согласие страхует нас от совсем уж глупых решений в экономике. Но не гарантирует развития.
А что же дальше? Не верьте тем, кто говорит, что в России отсутствует общественная дискуссия. Она идет, и очень интенсивно. Но предметом дискуссии является не путь, по которому идет общество, а выявление тех условий, на которых возможен переход человека из одного сословия в другое. Если нельзя разбогатеть самому, дайте знать, что нужно сделать, чтобы богатые взяли тебя в свои ряды.
Не возьмут. Сохранение и воспроизводство сословной структуры общества и есть препятствие экономическому росту.
