Директор музея "Петергоф" рассказала о восстановлении Ропшинского дворца и роли "Роснефти" в этом

Елена Яковлевна, ГМЗ "Петергоф" — практически градообразующее предприятие в скромном муниципальном образовании. Как живется роскошному ансамблю в таких условиях?

— Для Петродворцового района мы действительно градообразующее предприятие. У нас постоянно работают 1600 человек и еще 600 — в летний сезон. Недалеко отсюда находится особая экономическая зона "Нойдорф–Стрельна", там занято около 1000 человек. Есть Петродворцовый часовой завод, несколько небольших производств. И все. Больше местным жителям работать практически негде. Сервисный малый бизнес развит умеренно: в основном это сувенирная торговля и общепит. Однако создавать оригинальную сувенирку желающих нет, все больше матрешки. Основная занятость в этом деле сезонная — 4–5 месяцев. Заполняемость гостиниц Петергофа — 40%, немного больше гостей приезжает сюда на новогодние праздники. Получается, что вкладываться в гостиничную инфраструктуру тоже нет особого смысла. В Петергоф не едут зимой — срабатывает инерция мышления. Наше главное конкурентное преимущество — фонтаны. В Царское Село — едут, в Павловск — едут, к нам — нет.

Однако мы прикладываем много усилий, чтобы переломить ситуацию: постоянно пытаемся продвигать осенне–зимний инсентив–туризм, для которого есть все условия: хорошие отели у района, а у нас — оборудованные залы, качественный кейтеринг, разнообразные дневные и вечерние культурные программы. Причем они не замыкаются только Большим дворцом, который работает всю зиму. Есть другие музеи: Фермерский дворец, Коттедж, Музеи игральных карт, новые интерактивные музеи "Государевы потехи" и "Петергофские дачники", Путевой дворец в Стрельне и Ораниенбаум. Придуман броский слоган: "Фонтаны отдыхают, музеи работают".

В этом году в Петергофе прошло более 20 временных выставок, открыты две новые постоянные экспозиции. А в канун Нового года, 20 декабря, открывается шикарная экспозиция в Большом дворце под названием "Как одевался великий немой. Костюм Серебряного века из собрания Наталии Костригиной".

Вот только уверенности, что на нее будут ходить, мало. Многим местным жителям это — как ни странно — неинтересно, а петербуржцы в Петергоф на выставки почти не едут. Нет нормального сообщения с городом, как между Парижем и Версалем. Вот если удастся построить скоростной трамвай, как это запланировано, возможно, ситуация изменится.

В 2005 году Петергоф получил статус Наукограда. В первые годы работы мне казалось, что университет будет с нами активно сотрудничать, осуществлять свои проекты в наших парках. Но — нет… Пару лет назад прошел на Большом каскаде масштабный юбилейный праздник университета, а мне хочется, чтобы сложилось круглогодичное долгосрочное сотрудничество: кампус совсем рядом.

Повторю: для нас жизненно важно, чтобы гости ездили в Петергоф круглый год. Содержание столь огромного и сложного музейно–паркового хозяйства весьма затратно, а мы обязаны поддерживать Петергоф в надлежащем состоянии. Сделать это только на государственные деньги невозможно.

Отсюда следует, что, во–первых, мы не можем снижать цены на билеты. А во–вторых, ищем новые точки взаимодействия с бизнесом. Причем подчеркну, это не только благотворительность, за которую мы неизменно благодарны многим людям, крупным и средним компаниям. Мы давно агитируем бизнес–сообщество проводить зимой и осенью в Петергофе профессиональные двух–трехдневные конференции.

Сотрудники компании любого профиля проведут у нас время с пользой: и команду здесь хорошо тренировать, и кругозор можно расширить, и культурно обогатиться. Кстати, для ландшафтных музеев это общемировая практика. И мы бы зарабатывали, и сотрудники петербургских компаний с пользой и интересом приезжали в столицу фонтанов не только летом.

Каковы особенности работы музея–заповедника "Петергоф" зимой?

— Все наши реставрационные работы проводятся зимой. Мы ничего не может делать летом, это вызывает естественное недовольство посетителей. Зимой идет подготовка будущего сезона, готовятся церемония открытия и осеннее мультимедийное шоу, ведется большая научная работа, организуются музейные конференции. Обновляем контент для электронных музейных технологий и информационных систем.

Еще знаете, что сегодня бросается в глаза при посещении всех крупных музеев мира, — их активная работа с детьми. Все готовят свое будущее — приобщают человека к культуре с первых лет жизни. Именно зимой, когда не надо думать, как принять 30 тыс. человек в день, мы концентрируем свои усилия на местных школьниках. Петергоф недавно открыл инновационный центр "Новая ферма". Уникальный, таких немного в стране: на фестивале "Интермузей–2016" он занял первое место в конкурсе детских проектов. Главная для нас тема — цикл занятий "Воспитание музейных профессий".

Недавно наладили контакт с учениками и педагогами известной 56–й гимназии, они стали приезжать к нам из Петербурга, а близлежащие петергофские школы, увы, больше ориентированы на бесплатные кружки.

Качество и уровень занятий родителей и педагогов заботит не всегда, и дело тут не в финансовых возможностях, а в заинтересованности взрослых. Кстати, к детским проектам мог бы подключиться бизнес и купить для петергофских школьников абонементы в наш центр. И для них помощь, и для нас.

Статистика бесстрастна: только 30% общего бюджета музея — государственное финансирование, 70% мы зарабатываем сами. И я не устаю повторять, что Петергоф — общее достояние, и вполне естественно, что содержать его нужно всем миром.

В сезон мы деньги накапливаем, а зимой тратим на реставрацию, ремонт и устранение урона от огромных толп туристов. Кстати, ГМЗ "Петергоф" — единственный музей–заповедник, у которого есть серьезный эндаумент–фонд.

Нас поддерживают многие представители крупного бизнеса, предприниматели, и делают это несмотря на то, что закон о меценатстве так и не принят. "Общество друзей Петергофа" сложилось много лет назад, и вступление в его члены многие считают почетным!

Известны уже итоги летне–осеннего сезона — 2016?

— Есть данные за 9 месяцев 2016 года: в ГМЗ "Петергоф" купили билеты 4 993 696 человек. В период высокого сезона прошлого года это количество было меньше — 4 810 518 туристов. До конца года 5 млн посещений у нас будет.

Говорит ли количество посетителей об эффективности работы музея–заповедника?

— Думаю, что нет… О качестве музея, его узнаваемости и привлекательности вообще трудно говорить языком цифр.

Все музеи разные, каждый имеет свои приоритеты и своего зрителя. Одно дело — эрмитажная коллекция с ее известностью во всем мире, другое — собрание Музея хлеба, которое дорого и важно петербуржцам. Выставки в небольшом музее могут быть и концептуальны, и уникальны по составу, но толпы туристов сюда не ходят.

Количество посетителей связано с экспозициями и музейными мероприятиями больше, чем с качеством управления.

Хотя — не скрою — поддержание огромного комплекса в надлежащем состоянии, особенно такого, как наш (фонтаны, дворцы, парки, музеи, выставки, праздники), требует эффективного менеджмента.

У нас, между прочим, в музее трудятся люди 101 профессии, при этом самая главная — "музейный специалист" — одна, а это и хранитель, и научный сотрудник, и экскурсовод, остальные — реставрационные, инженерные, садовые, архитектурные, дизайнерские, строительные, экономические, охранные и так далее…

С вашей точки зрения, есть ли другой, измеряемый показатель работы музея?

— Были времена, когда музейную работу оценивали по количеству поставленных на учет экспонатов, написанных инвентарных карточек. Выполнили план, значит, все хорошо. Когда–то предлагался показатель роста численности фондов: выросли на 10% — хорошо. Но как сегодня покупать новые экспонаты, если на это нет финансирования или на антикварном рынке не появляются достойные музея вещи?

С фиксированными показателями в музейном деле, как и в искусстве вообще, непросто. Как определить эффективность творческого труда? В нашей профессиональной среде репутация, пожалуй, самый важный показатель. Только как его измерить? Вот на днях мы получили высшую премию престижного музейного конкурса "Музейный Олимп" в номинации "Престиж Петербурга" за большой музейный проект, воплощенный в жизнь в Тамбове. Вошли в тройку призеров на новую экспозицию "Петергофские дачники" в Александрии. Это мнение коллег, и это почетно…

Известны ли уже планы реставрационных работ на 2017 год?

— Запланированы реставрация кровли и фасадов дворца "Коттедж", продолжатся ремонтно–реставрационные работы балюстрады и ниш с трельяжами на Марлинском валу в Нижнем парке, реставрируются два дома на Правленской улице для модернизации Музея коллекционеров, идут работы во Дворце Петра III в Ораниенбауме.

На реставрацию 2017 года государство выделит более 200 млн рублей. Это несколько меньше, чем в прошлом году, но все же нас не забывают.

В каком состоянии система труб, питающая фонтаны?

— Фонтанная система исторически была частной собственностью дома Романовых, она и обслуживалась на их личные средства.

После революции к фонтанной системе протяженностью 56 км подключили петергофский водопровод, но сейчас система вновь питает только фонтаны. Но сегодня она не принадлежит никому. Проходя по территории двух субъектов Федерации — Петербурга и Ленинградской области, — единственный в мире уникальный антропогенный ландшафт не имеет единого хозяина. Восемь лет добиваюсь, чтобы систему присоединили к ГМЗ "Петергоф". Для этого нужно решение Министерства культуры и выделение финансирования. Требуется большой бюджет, чтобы эксплуатировать все сложнейшее хозяйство.

А кто сейчас это делает?

— Небольшая часть водоподводящей системы, проходящей по городу, закреплена за СПб ГУП "Экострой", она нормально эксплуатируется и ремонтируется. Но сейчас вопрос все же решается: Министерство заказало проект землеохранных зон, он будет завершен к концу года. Важно сегодня понять, кто и что на этой земле уже построил, кому земли принадлежат. Когда все станет ясно, появится возможность выставлять собственникам какие–то обременения.

Будете выселять?

— Выселять никого не будем: когда люди покупали земли и строили дома, землеохранной зоны не было. Будем разбираться.

Как идут дела с передачей дворцово–паркового ансамбля "Ропша" "Роснефти"?

— Говорить об этом пока рано: решение не принято. Не скрою, в начале нашего ропшинского пути мне и моим коллегам казалось, что нормально и правильно восстанавливать дворец традиционно, при государственном финансировании. У нас 11% сотрудников живет в Ропше, для них это важно.

Но страна вошла в кризис, и никакого финансирования мы не получили. На внебюджетные средства поставили забор, организовали охрану, отремонтировали подсобные помещения и, что очень важно, привели в порядок парк и находящиеся на его территории военные захоронения. Потом обрушилась колоннада дворца, и тогда Министерство культуры выделило средства на аварийные работы.

Ропша — особо ценный объект культурного наследия, в этом случае невозможно создание государственно–частного партнерства. Да и каким частным компаниям это сегодня по силам? А дворец стремительно разрушается. Так что, когда появилось предложение передать Ропшинский ансамбль, точнее то, что от него осталось, на 49 лет в аренду "Роснефти", чтобы компания на свои средства восстановила исключительный по своей ценности дворцово–парковый комплекс, оно показалось разумным.

После реставрации Ропша превратится в представительскую резиденцию, подобно Константиновскому дворцу в Стрельне. Ничего плохого я в этом не вижу.

Но Константиновский дворец новодел.

— И Ропша будет новоделом — это неизбежно, сохранились только несущие конструкции стен самой ранней центральной части и остатки фундамента. Это очень мало… Нам непросто было принять этот вариант дворцового будущего, но получается либо так, либо никак. Еще год — и Ропша превратится в памятник археологии.

Сейчас вопрос решается на высоком уровне, и надеюсь, что решение будет положительным. Мы встречались с И. И. Сечиным, музей предложил все виды помощи в процессе реставрации. У нас есть опыт составления проектов, поиска необходимых исторических аналогов, строительных материалов. Мы завершили работу над научной монографией о Ропше. Думаю, музей найдет общий язык с нефтяным гигантом, и Ропша оживет.

В чем выгода нефтяной компании или это гособязательство? Понятно ли, как "Роснефть" будет использовать дворец?

— Эти вопросы в стадии обсуждения — говорить пока рано. Сейчас важно спасти дворец. Но ведь Константиновский дворец открыт для публики, там проходят выставки и мероприятия, его можно осмотреть каждому.

Если Ропшинский дворец станет представительской резиденцией, на его территории непременно будет музей, мы его сделаем вместе. Это много лучше, чем развалины за забором.

Ропша столь интересный памятник, в нем заложена такая энергетика памяти, что тому, кто его спасет, — только спасибо…

Статистика

Топ–10" музеев мира по посещаемости (2015 год) Лувр (Париж) — 8,6 млн человек, вход — 15 евро. Британский музей (Лондон) — 6,8 млн посетителей, вход бесплатный. Метрополитен музей (Нью–Йорк) — 6,53 млн посетителей, плата по желанию. Музеи Ватикана (Ватикан) — 6,0 млн человек, вход — 16 евро. Национальная галерея (Лондон) — 5,9 млн посетителей, вход бесплатный. Музей императорского дворца (Тайбэй) — 5,29 млн человек, вход — 250 NTD (примерно 7 евро). Тейт Модерн (Лондон) — 4,71 млн посетителей, вход бесплатный. Национальная галерея искусства (Вашингтон) — 4,1 млн посетителей, вход бесплатный. Государственный Эрмитаж (Санкт–Петербург) — 3,67 млн человек, вход — 600 рублей (400 для граждан РФ). Музей Орсэ (Париж) — 3,44 млн посетителей, вход — 12 евро.Источник: artnet.com, artinvestment.ru